Читать Сильная и (не)счастливая

Очередная бутылка присоединилась к трём, стоявшим на полу, мрачно звякнув, а я потянулась за следующей, в который раз похвалив себя за запасливость. Притащить упаковку пива из бара накану­не Московского кинофестиваля оказалось здравой идеей. Лагер пшикнул и полился в стакан, я же, как завороженная, не отрываясь наблюдала за красной дорожкой, на которой появился очередной ак­тёр. Надо же, кто бы сказал полгода назад, что буду следить за этой ерундой, первая бы рассмеялась. Смеяться хотелось и сейчас. Только невесело, а громко, с надрывом. Горько. Потому что новый Бентли выплюнул на дорожку Его под руку с какой-то шикарной девицей. Кажется, актрисой — кто их там разберёт. Я и вникать-то в эту ерунду стала только ради него. Мазохистка. По-другому не на­зовёшь. Диктор плотоядно улыбнулась и, бросив на произвол судьбы — и растерзание фанатам — предыдущую звезду, ринулась навстречу вновь прибывшим. — Встречайте! Неподражаемый Станислав Горелов! Толпа взревела, а я мрачно отпила прямо из бутылки. Неподражаемый. Не спорю. Могу даже рассказать кое-что о его неподражаемости. Вот только не хочется. Совсем не хочется. И шумиха эта, только месяц назад улёгшаяся, радует. Все про меня забыли. И слава богу! И он тоже. Забыл.

Восемь месяцев на­зад

— Мать, я так больше не могу! Выбирай: или я, или этот алкаш-переросток! — Я подняла глаза на ворвавшуюся в кабинет Иру, приготовившись выслушать очередную тираду на тему: «Неприкос­новенность личного пространства и твари, которые его нарушают». Подобные скандалы приходи­лось выслушивать по несколько раз в неделю, но, видимо, терпение моего повара на этот раз дей­ствительно подошло к концу. Она сорвала с головы белоснежный колпак и швырнула его на пол, че­го ранее никогда бы не стала делать, так как большего педанта я в жизни не встречала. Более того, она пнула его ногой — на короткий миг в её глазах промелькнуло сожаление и жгучее желание бро­ситься за колпаком следом. — Я тебе не раз уже говорила, — Ира ткнула пальцем в сторону двери. — Я не буду работать с этим уродом! Ты должна выбрать, кто тебе нужен больше: лучший повар Москвы или худший бармен России! Весь трагизм её речи был нарушен появлением того самого урода в дверях моего кабинета. Двухметровый дылда в наколках лениво прислонился к косяку и, хитро глядя на меня мутно-зелёными глазами, шумно прокашлялся. — Что он сделал на этот раз? — Впрочем, до меня уже доплыл мужественный запах можжевельника... и самого Толика. — Он жарил бекон на моей плите. Бекон, Кир, ты понимаешь?! Вся моя кухня была покрыта жирными пятнами! Я потратила полчаса на то, чтобы оттереть их!!! — Казалось, ещё немного, и Ира взорвётся от переполнявших её эмоций. — Толик, серьёзно, пора завязывать с этим. — Я строго посмотрела на позёвывающего здоровяка. — Ты же знаешь, что у нас готовить запрещено любому, кроме Иры. — Я хотел просто поесть яичницу, Кир… — Он посмотрел на пунцовую от ярости Иру. — А эта жиробасина опять делает из мухи слона. Бекон, Кир — какая яичница без бекона? — Жиробасина?! — взвизгнула Ира, всплеснув руками, и заозиралась — должно быть, ища глазами предмет, который можно было бы швырнуть в Толика. — Я убью тебя, урод! — Так, перестали оба! — Или я, или он! — упрямо повторила Ира, бросила полный тоски взгляд на белевший в углу колпак и вышла, толкнув плечом Толика. — Ты опять пил на работе? — Я пристально посмотрела на бармена. — Мы уже говорили с тобой об этом. Здесь не пьют. Или не работают. — Да ладно тебе, Кир, всего-то пара стаканчиков, — заискивающе улыбнулся Толик и, заложив пальцы за пояс ремня, оперся плечом на дверной косяк. — Пара стаканчиков была до или после того, как ты пошёл жарить яйца на кухню?— Несерьёзное отношение к делу всегда бесило меня, а теперь ещё и этот скандал… — Я бармен, Кира, — набычился Толик, — у меня профессия такая! Где ты видела трезвых барменов? — Мне плевать, в каком состоянии работают люди в других заведениях! — тут уже вспылила я. — В моём люди либо пьют, либо уходят! — Да пошла ты на хрен! — смачно плюнул Толик. — Катись к чёрту со своими принципами! Я лучше уйду в «Лес и лис», там точно нет тупых ограничений! — Вот и иди! — Дверь за ним захлопнулась, а я, тяжело дыша, упала в кресло. Кажется, начинает болеть голова. Отлично денёк начался… Придётся самой встать за стойку, да ещё и дать объявление о приёме на работу. Повезёт, если бармен найдётся быстро. Коломна всего в полутора часах от Москвы. Жителей чуть больше ста тысяч — половина из которых работает в столице. Остальные же содержат питейные заведения и гостиницы. Молодёжь, как ни странно, не спешит работать в крохотном городке — все рвутся в столицу. Мне определённо повезло, что сегодня вторник и народу почти нет. Компьютер квакнул, оповещая о новом сообщении, я машинально открыла его и в голос застонала: напоминание от на­логовой, пора подавать квартальный отчёт. И когда, скажите на милость, его составлять, если теперь лично придется неизвестно сколько дней проторчать за стойкой, спаивая добрую треть нашего го­родка?! Закрыв окошко сообщения, я вошла в сеть и быстро набросала объявление, щёлкнула по кла­виатуре, отправляя его, и поднялась — отчёт отчётом, а работа не ждёт. Буду составлять его по но­чам, видимо. Внизу, у сверкающей полированным деревом стойки, меня уже ждал озадаченный администратор Саша, нервно теребивший свою бородку. — Толик ушёл, — он мрачно вздохнул. — Что будем делать? — А что тут делать? — я пожала плечами. — К этому и шло. Сейчас буду считать бар, за стойкой пока постоишь ты. Как разберемся с алкоголем, я тебя сменю. Будем ждать и надеяться, что новый бармен появится раньше Нового года. — А что хоть случилось? — он с интересом посмотрел на меня. — У Иры спроси, она тебе всё в красках распишет, — я кивнула на дверь, ведущую на кухню. От­туда явственно доносился стук кастрюль. Кажется, её сильно задели слова Толика. К слову сказать, я бы не назвала Иру жиробасиной никогда в жизни, даже под страхом смертной казни. Мы дружили с детства, с младенчества можно сказать, и уже в раннем возрасте она отличалась кхм… крупными формами. Но при этом обладала нереально красивыми голубыми глазищами, густой копной кашта­новых волос, которые давно и без устали красила во все известные цвета, и замечательным отзывчи­вым характером. Да к тому же действительно была отличным поваром, что позволяло мне держать её на работе со спокойной совестью, зная, что она получает свою зарплату точно не из-за дружбы с хо­зяйкой бара. Саша с готовностью потянулся к кухне, но я вовремя его поймала, указав глазами на стойку. Тя­жело вздохнув, он покорно поплёлся в указанном направлении. Подсчёт и пересчёт кассы, проверка бутылок и их содержимого, сверка его с заявленным списком — всё это заняло у нас большую по­ловину дня. Оказалось, что пройдоха Толик не только пил и пачкал кухню, он ещё и халтурил с алко­голем. Не знаю, как он умудрился в городе, в который в основном поставляют только лицензионный алкоголь, найти суррогат — одно уже это заставляло отнестись к нему и его талантам с уважением, наверное… Ближе к вечеру, голодная и растрёпанная, я наконец разобралась с баром, с немалой помощью Саши конечно. И теперь пыталась насладиться чашечкой горячего эрл грэя, устало потирая пульси­рующие от боли виски. А ведь рабочий день по сути только начинался: в бар потихоньку подтягивал­ся народ, занимая полированные столики из морёного дуба. Телек за спиной что-то уныло вещал о приближающемся циклоне, грозившем накрыть северо-запад страны на несколько дней. Да, лето в этом году просто очаровательно… Я бросила взгляд на огромные часы, стоявшие в противоположном от стойки углу. Они показы­вали без четверти шесть, скоро начнут бить. Их звук всегда действовал успокаивающе, напоминая о днях, когда в моей жизни не было проблем в виде развода, двенадцатилетней дочки и бара, который отнимал практически все жизненные силы. Иногда казалось, что всё хорошее в моей жизни уже про­изошло и последующие годы будут заполнены бесконечными подсчётами прибыли и убытков и наб­людением за тем, как быстро взрослеет дочка. От этих мыслей становилось так плохо, хоть волком вой! Ведь вполне себе ещё молодая женщина, всего-то немного за тридцать. И что теперь, крест на себе ставить? Где можно сейчас найти мужчину? В Интернете одни извращенцы и озабоченные ма­лолетки. А в клубах полно геев. Нет, ничего против последних я не имею — среди них много красав­чиков, но вот они почему-то про меня так не думают…