Это была
страшная бойня. Бойня, которая лишила меня многих моих воинов, но и вампиров
стало на сотню меньше. Они раздобыли хрусталь, и схватка оказалась смертельной…Смертельной
и напрасной, потому что ликаны не поддержали нас и отвернулись. Никто из них не
поддержал волков, они перекрыли границы и все пути к отступлению.
Пока я резал и
колол своих врагов…зная, что дома меня ждут, вспоминая ее глаза, запах ее
волос. Отчаянно желая победить и вернуться.
Бойню остановил
Воронов. Он появился из ниоткуда, он словно вырос посреди поля боя, усеянного
трупами и раненными вампирами и оборотнями, корчившимися в крови от боли или в
агонии, или застывшие навсегда с остекленевшими взглядами, ушедшие в объятия
смерти.
- ОСТАНОВИСЬ!
Стоп! Вахид! Император!
Воронов поднял
меч вверх, ожидая от меня того же жеста и я так же поднял руку, заставляя
кровавое пиршество остановиться.
- У меня есть
доказательства, что твоих ликанов не убивали вампиры.
Крикнул король
и я, смахнул с лица капли крови, дрожащей рукой вогнал меч в землю. Выпрямился во
весь рост.
- Какие
доказательства?
- Днк! Убийца
не вампир! Это демон! И мы оба прекрасно знаем, кто на это способен!
Бойня
прекратилась…Мы заключили временное перемирие и каждый уползал на свою сторону,
уносил трупы и зализывал раны. Король отдал мне флешку с данными и отчетами его
лаборатории. А я проклинал себя за то, что не сделал то же самое, а поверил…вспыхнул
и загорелся как спичка, выплеснул свою ярость, погубил своих волков.
Недели подготовки,
дни и ночи сражений, убийства, кровавые расправы. Выпотрошенные волки,
обезглавленные вампиры, вырезанные целые семьи. И среди этого хаоса я шел к своей
цели только благодаря тому, что верил – меня ждут дома. ОНА ждет. Смотрит в
окно, плачет, трогает своими розовыми пальчиками стекло и наблюдает за тем, как
падают снежинки.
Вернусь и под
ее окнами разобью целый сад. Я посажу там розы. Голубые, как ее глаза. Привезу из
Китая самые лучшие сорта, и они будут расти и напоминать каждый день о ней. Нет…
я высажу цветами ее имя. Оно растянется огромной оранжереей на весь двор, я поставлю
фонтаны со статуями, изображающими изгибы ее тела.
Пока врач
зашивал и чистил раны на моем лице я думал о том, что всего лишь через
несколько часов сожму ее в своих объятиях, почувствую запах кожи и успокоюсь.
Она написала
мне сама. Моя мать. Собственной рукой. Горные волки не признавали в таких
вопросах блага цивилизации. У нас по-прежнему в почете бумага с вензелями, печать
дома Ибрагимовых и гонец, который доставит письмо в любую точку мира. Никаких
мейлов, смсок. Только лично. Только с росписью. Только от руки.
«Пишу тебе сын…потому
что никому другому не доверю нанести тебе такую боль. Пусть это буду я. Поверь,
мое сердце разрывается и разорвется вместе с твоим. ОНА ТЕБЕ ИЗМЕНЯЕТ! Твоя
Лана. Твоя смертная любовница носит ребенка от Эрмаса. Я своими глазами видела
ее в его постели. Голую. Я, твои сестры, их мужья. Все мы стали свидетелями гнусной
низости, разврата, мерзости и предательства. Я не казнила ее только потому,
чтобы это сделал ты. Она вместе с любовником похитила камни. Деусталы исчезли.
Только ты
можешь наказать свою фаворитку…Прости, что причинила тебе боль, сын. Держись. Мы
ждем тебя дома во имя жизни и правосудия!»