Читать Сваха для крылатого

Мечты сбываются… Ну такое себе обещание от Газпрома. А я по ходу сама себе Газпром. Как я отчаянно хотела провалиться сквозь землю и вот на тебе! Святые сандалики! Ну не так же! Ну не сейчас же? Проваливаться нужно было тогда, когда Осипов на глазах всех сотрудников размазывал меня по плинтусу…

- Зиночка! Тебя взяли в издательство только благодаря протекции твоего руководителя. Мы купились на это - «Талантливая!»

Он, издеваясь, поднял вверх раскрытые ладони. Дал понять, что в этом он ни капли не сомневается. При этом обвел взглядом сотрудников, которых специально собрал для моего унижения. По-хорошему, хватило бы и разноса без свидетелей, чтоб меня размазать. Но нет. Позор, выставленный на всеобщее обозрение, давит в разы сильнее. Не зря во все времена устраивали показательные судилища. Даже в эпоху гуманного социализма был такой термин «общественное порицание».

- Не спорю. Талант, безусловно, есть! Влипать в неприятности и попадать в глупые ситуации, - он еще говорил спокойно, но я прямо физически ощущала, что все в нем клокочет, как в закрытой скороварке. И вот –вот рванет. И в этом я не сомневалась. Я вжала голову в плечи, в тщетной надежде поймать хоть один сочувствующий взгляд. Но нет. Провинциалка в сарафане из секондхенда и без намека на макияж для наших гламурных красоток всегда была, как кость в горле. Потому что мой «детский» раздел имел больший рейтинг, чем сто раз переделанные советы по красоте и покорению мужчин.

- Как у тебя хватило ума заявить на конференции мэру, что он бездушный и продажный человек? И что он в угоду богатенькому Буратино готов уничтожить приют для бездомных животных, чтобы тот построил паркинг! И ты нажила нам двух врагов: И мэра, и господина Буратова! Которого после твоего высказывания, кроме как Буратино, никто не называет! Ты это понимаешь своими куриными мозгами?! Ты просто идиотка! Тупица! Самый влиятельный человек города получает кличку Буратино с легкой руки какой-то пигалицы! Теперь они хотят нашей крови! И им мало того, что я тебя уволю!

Как осенние листья от порыва ветра, с Осипова слетала видимость спокойствия, и он свирепел с каждой секундой. Его глаза наливались кровью и, мне казалось, что он сейчас превращается в быка и уже роет копытом землю, чтоб меня растерзать.

С фантазией у меня все было в порядке, поэтому стало по-настоящему страшно. Я вообще-то трусиха по натуре. И не понимаю, как меня угораздило выпендриться на той конференции. Словно кто-то сидел у меня в голове и науськивал сделать пакость. Это было похоже на какое-то наваждение. Искушение задеть мера было настолько велико, что казалось делом жизни и смерти. Причем моей.

Хотя я не мечтала ни о карьере журналиста- международника, ни о карьере репортера криминальной хроники. И уж тем более не собиралась выискивать компромат на сильных мира сего. Нет!!! Кроме детских историй, я хотела писать о мире искусства, о мире красоты, о забавных животных. Все!

И то, что происходило сейчас, заставляло глубоко пожалеть, что я сунулась в эту сферу. Черт меня дернул победить во Всероссийском конкурсе сочинений и получить поступление вне конкурса!

Кто ж знал, куда меня заведет любовь к чтению и сочинительству? Я, хрупкий и нежный цветок, который до жути боится криков, попала в такой переплет. А крики набирали оборот. Мне казалось, что звенели стекла в окнах. Хотя пластик по определению не звенит.