Выход к платформам. Крашеный заступ.
В треморе рельсов мнётся
Казанский.
Люди друг друга
глазами
пронзают.
В ласках прощаний тонут вокзалы.
Меж двух ладоней – стекло. Весь мир замер.
…Как же Казанский пахнет слезами!
Вдаль мчатся скорые. Вот бы, чтоб вспять их…
Как же Московский стиснут в объятьях.
Вслед за вагоном! (Плод – назад к стеблю.)
Как же вокзалы
втоптаны в землю!
Сколько ж носов
в чьи-то щёки вонзалось.
Как купидоны нещадны к вокзалам!
Небо – сдавило, плен тёмно-синий.
Ты навидался,
Курский – о, циник! —
Взмахов и клятв, слёз недаром и даром,
Только не легче этим
двум парам
Рук —
надержаться
Пальцев за кончик сам —
Словно в огонь сейчас! —
Насквозь ладонь сеча;
Глаз —
навидаться.
Так беспризорничьи.
Скоро всё кончится.
Словно в огонь сейчас…
Громче прицепов, сигналов труб —
Только гремящие две пары губ!
Рельсов длиннее, свинцовее их —
Только одна тоска на двоих.
От Барселоны и до Ельца
Вместе с гудком
чаще бьются сердца.
От Мариуполя и до Оттавы
В стонах прощаний молкнут составы!
Хлеще либретто Шекспира – билет.
Мимо Бомбея, Помпей,
сквозь весь свет,
От Касабланки
с Канзасом
к Казани! —
Как же
вокзалы
пахнут
слезами.
Июль 2017