⇚ На страницу книги

Читать Пределы мира - стр. 4

Шрифт
Интервал

Все удивились, тело ожившего осмотрели,

Цзян снял с него рубаху, след побоев обнаружил,

Действительно, рубцы от палок на спине чернели,

Как кара, что слуга завет хозяина нарушил.


Пояснения


1. Достопочтенный Вэнь-су – посмертное имя Цзян Тян-си (1669 – 1732), отца Цзян Пу. Цязн Тян-си, известный художник, поэт, один их редакторов энциклопедии «Тушу цзичэн», занимал крупные административные посты.

6. Рассказ экзаменатора Цзян Вэнь-кэ

Достопочтенный Цзян Вэнь-кэ (1) экзаменатор, школьный,

Жил в доме Ли Гуан-цзяо, рассказал, как он учился

Когда-то в юности и наслаждался жизнью, вольной,

В Пинтае, в небольшом жил доме, призрак где водился.

Стоял вдали дом от жилищ других, и каждый вечер

За книги стоило ему только усесться тихо,

Ум погрузив в чтенье свой, когда горели свечи,

Вдруг голос раздавался, будто просыпалось лихо,

И звал кого-то рядом, но никто не появлялся.

Однажды выйти он решил, луна в саду светила,

Позвал к себе слугу-мальчишку, и тот отозвался,

Велел ему войти в дом, тишина вдруг насупила.

Того всё не было ещё, он подождал немного,

Наружу выглянул, вдруг человека там приметил,

Лежал тот на земле, глава склонилась у порога,

Спросил его ещё раз, тот ему сразу ответил.

Цзян заподозрил, что лежит слуга, сильно напился,

И обругал его, но человек лежать остался,

Хотел лежащего ударить, так как рассердился,

Но вдруг увидел, незнакомцем там тот оказался.

В три чи был ростом и в квадратной шапке, во всём белом.

С седыми волосами, на божка чем-то похожий,

Окликнул Цзян, исчез тот со своей бесовской рожей,

У Цзяна дрожь прошла по телу, хоть и был он смелым.


Пояснение

1. Цзян Вэнь-кэ – посмертное имя Цзян Пу (1708 – 1761), художника и учёного, занимавшего крупные административные посты.

7. Толстокожее чудовище генерала Чжао

(О чём не говорил Конфуций)


После того, как Чжао (1) подавил мятеж «трёх дальних» (2),

Пролёг его путь мимо города Чэнду в Сычуани,

Провинции начальник из племён Чу, изначальных,

Хотел дать дом ему на время общего собранья.

Но было тесно там, и генерал на ночь остался

В поместье у судьи, что к западу расположилось

От города, в том доме, что народом всем считался

Нечистым, где, по слухам, нечисти полно водилось.

Сказал начальник: «Уж сто лет как заперто то место,

Там нечисть водится, я предоставить вам не смею».

Но генерал лишь рассмеялся: «Я всё же умею

Не только нечисть укрощать, но всех, кому здесь тесно.

Без счёта убивал людей я, мне ли опасаться,

Как на охоте, ни одна спастись не может утка,

Я думаю, что нечисти меня нужно бояться,

Лишь если бесы уж совсем не лишены рассудка».

Послал он слуг в дом, чтоб они прибрали помещенье,

И разместил сопровождающих его в покоях,

Лёг в зале в одиночестве, чтоб спать без промедленья.

Так как устал, и на ногах держался кое-кое.

Трезубец рядом положил, каким в бою сражался,

Вторая стража наступила (3), что-то забренчало,

Он глянул, прямо перед ним чудовище стояло,

С большим отвисшим животом, на нём глаз открывался.

Огонь свечей холодным стал вдруг и голубоватым,

Поднялся генерал и крикнул голосом свирепым,

Тот отступил на три шага и взглядом виноватым

Смотрел на генерала в одеянии нелепом,

Затем вдруг рассмеялся, и огонь стал сразу ярким,

Лицом на Фансян шэня был похож изображеньем,

Но взгляд его испепелял как будто хладом жарким,