Рокфеллер и Ротшильд, хозяева мира,
Сидят обсуждают героев Де Ниро.
Но суть разговора совсем не для прессы —
У каждого в мире свои интересы.
Владеют всем миром, вы даже не шарьте,
Они подошли к политической карте.
Два цвета на ней – золотистый и чёрный.
Ведь нефти и золоту люди покорны.
Весь мир – пополам, по полмира на брата.
Но каждому кажется, что маловато.
Ну, правда же мало, всего-то – полмира —
Как будто с соседями ваша квартира.
И вечно в сортире сосед-недотёпа,
И голым по полу уже не пошлёпать.
А если гостей назовёт он на кухню?
Такого соседа не проще ли «ухнуть»?
И думают оба: «Такого не ухнешь.
А ухнешь, то сам ещё больше опухнешь.
А может, в асфальт я его закатаю,
Подмажусь к России, подъеду к Китаю».
Зевнул у камина огромный ротвейлер.
И руку пожал оппоненту Рокфеллер.
Вопрос с президентом решили для Штатов.
Сценарий запущен для электората.
И что характерно, кого ни назначат,
Того изберут, ну а как же иначе?
Досадные всё же бывают ошибки,
Вот с Кеннеди там получилось не шибко.
Волнуются в Штатах мормоны, масоны,
Их дни напряжённы, а ночи бессонны.
С одной стороны – хеллоуин с ураганом,
С другой – Башар Асад с советским наганом.
С одной – непонятное дело с Ираном,
Чтоб не было поздно, но плохо и – рано.
С другой – эти выборы, блин, в президенты.
Всё так закрутилось, распутаешь хрен ты.
Вот два кандидата: Обама и Ромни.
Плохой и хороший. Нахальный и скромный.
Обама ласкает нас – перезагрузка,
А Митт – про войну и совсем не по-русски.
Ведь Ромни – мормон. Он не пьёт и не курит.
А наши в Майами давно бедокурят.
И стонет далёкая эта Флорида
От запахов русских и мощных флюидов.
И Митт запретит однополые браки.
Вот наши и вспомнят Обаму Барака.
И Митт выступает за смертные казни.
А наши для этого ехали разве?
И если же Ромни дорвётся до власти,
То нашим ребятам там скажут, ну, здрасьте!
И будут травить их и мазать аджикой.
И вспомнят они про любимых таджиков.
Он против всего, даже против абортов,
Что будет у них с физкультурой и спортом?
Ну как же в Америке жить с этим Ромни?