Предисловие первое. Западная вечеря
Лишь чужими глазами можно увидеть свои недостатки.
Китайская мудрость
Какими глазами мир смотрит на нас, россиян? Дружелюбными, враждебными, безразличными? Дружелюбный взгляд в основном замечает всё хорошее, но при этом помогает увидеть недостатки и прощает слабости. Враждебный взгляд, наоборот выискивает слабости для использования их в своих целях, радуется недостаткам и старается не замечать достоинства. Безразличным глазам мы не интересны, их позиция будет зависеть от того, чью точку зрения, в конце концов, они примут. В свою очередь, эта точка зрения формируется на основе знаний о нас, и мы заинтересованы, чтобы эти знания вызывали дружелюбный взгляд. Особенно важным является восприятие нас ближайшими соседями, народами западноевропейских стран, с которыми судьба ведёт нас бок о бок уже более тысячи лет. Многое произошло за эти годы и хорошего, и плохого, и эти исторические воспоминания накапливаются и ложатся в основу отношения к нам.
Представим такую картину из жизни наших соседей. Промозглым осенним вечером за чашкой доброго английского грога собрались старые приятели – дядюшка Сэм, старина Фриц, простак Жак и хозяин дома Джон Буль. Уютные кресла расставлены на толстом ковре перед горящим камином, на стенах развешаны охотничьи трофеи, колышется ароматный дымок кубинских сигар – всё это располагает к неспешной беседе. Джентльмены обсуждают своего соседа, доброго молодца Иванушку…
– Не понимаю я его, – дымя сигарой, начинает дядюшка Сэм. – Вроде парень смышленый, а как скажет про меня что-нибудь, так сильно засомневаешься в его уме.
– Да, – подхватывает Жак. – И мне он непонятен. То в дружбу со мной рвался, даже язык наш изучать стал, а как я в гости к нему нагрянул, он мне тут и кулак под нос.
– Да уж, – ворчит старина Фриц. – К нему в гости лучше не наведываться. Холодно, голодно и негостеприимно.
– Вот-вот, – подтверждает Жак. – Холодно и голодно, а уж о гостеприимстве и вспоминать не стоит.
– Мне больше всего непонятно, на какие шиши он живёт, – раздался из клуба дыма голос Джона. – Целый день валяется на печи, но при этом всё у него есть. Само что ли к нему приходит?
– Да, – засмеялся Жак. – По щучьему велению, по его хотению.
– И с семьёй его непонятно, – продолжает Джон. – Кого там только нет: кто похож на нас, европейцев, кто на монголов, и славянская родня у него есть, и инородцы какие-то по лесам и болотам прячутся.
– Девки у него уж больно хороши, – опять влезает простак Жак.
– Положим, у нас тоже люди разные, – поддерживает Джона дядюшка Сэм. – И белые, и чёрные, и желтые. Красных, правда, маловато осталось. И хорошо живём, всем миром Биг-Мак жуём! А у Ивана каждый своего просит, на всех не напасёшься.
Все притихли, задумавшись о хорошей жизни дядюшки Сэма.
– Самое неприятное в его соседстве – не знаешь, что от него ожидать, – вновь начинает Джон. – Вчера он был добрым Иванушкой с лаской в глазах, сегодня – злой Иван с дубиной в руках, и Бог его знает, каким он будет завтра.
– Слишком много забрал под себя, – ворчит старина Фриц. – Вот и возомнил о себе не по чину. Величия, видите ли, ему надо. Отобрать у него излишки, тогда и успокоится, навсегда покладистым останется.