Пролог
Тогда
Мамочка, милая, дорогая, роди меня обратно. Сделай
так, чтобы это был просто сон, и огромный мужик, похожий на мамонта, мне просто
мерещился. Боже, у него на голове мои «утяжки» телесного цвета. Ооооо.
Тихо поскуливая я выползла из под волосатой ручищи,
по хозяйски расположившейся на моем животе, и расплывшись ртутной лужицей,
стекла с громадной кровати прямо на пол, молясь всем богам, чтобы мамонт не
проснулся.
- Вишенка, деньги за свои услуги сама возьми у меня
в кармане пиджака, в кошельке,- пробасил чертов мерзавец, уставившись на меня
глазами цвета топленого шоколада. Интересно про какие деньги он ведет речь? –
Кстати, я поражен сервисом. Еще никогда в жизни меня не обслуживала невинная
овечка. Вы операции там делаете что ли? Тогда цена на услугу слишком мала,
детка. Я плачу в два раза больше, возьми с учетом.Ты просто бомба, и в прямом и
в переносном смысле. Отвал башки, хотя я и не люблю пухленьких котлеток. И
скажи своим начальникам, что в торт, все же, надо подсаживать красоток размером
помельче. Потому что вчера бисквит просто в крошки разлетелся, когда ты
появилась из него. И что у меня на голове, черт возьми?
Я замерла на месте от осознания позора и тихо
застонала, чувствуя саднящую боль там, где ее никак не должно было быть. Но
судя по моим «утяжкам» телесного цвета на голове незнакомого мужика, ооооо...
Что же я натворила? И как это вышло? Я же берегла себя, и у меня свадьба через
неделю. И совсем не с этим волосатым мерзавцем. Глаза уперлись в бурые пятнышки
на простыне, мозг подкинул воспоминания о прошедшей ночи. Тело отзвалось
приятным разливающимся по венам огнем, а щеки залила такая краснота, что хоть
прикуривай. Я взревела и ломанулась к креслу, в котором валялись мои вещи, в
таком виде, словно их вчера топтало стадо диких бизонов.
Да, я вспомнила все, как в фильме со Шварценеггером.
И эти знания выбили из меня остатки разума.
- В общем, ты украсила мой мальчишник, пончик.
Теперь можно и кольцеваться,- хмыкнул мужлан. Вцепившись огромной пятерней в
утяжки на своей голове. Дернул их, и взревел подобно вепрю в период спаривания.
Крючки, обеспечивающие удобство носительницы бельишка, запутались в буйно
шевелюре мамонта, зато моему взору предстала щека случайного любовника,
пересеченная длинным шрамом. Черт, он наверное еще и бандит.
- Мне пора,- вякнула я, на ходу натягивая свое
любимое платье, сейчас больше похожее на измочаленную тряпку. Туфля валялась
возле двери, отчего то сиротливо одинокая. Слава богу сейчас лето, жара, и я наверняка смогу добежать до канадской
границы в неполной экипировке.
Хромая, как раненая кобыла, я пересекла огромный
холл дорогой гостинцы, даже не подумав, что если сниму единственную чувяку на
каблуке, то бежать станет гораздо удобнее. Меня гнал инстинкт самосохранения и
чувство. Которое иначе, как посыпанием головы пеплом, назвать я не могу.
- Эй, детка, - трубный голос, несущийся мне в спину,
только придал мне ускорения.- Деньги, ты забыла... Черт.
Пять
часов спустя
- Что, правда проснулась с тем громадным качком? – с
придыханием спросила Зайка, сквозь прищур рассматривая мою вздрагивающую на
стуле фигуру. – И как он? Оооо, ты ему свой цветок подарила?