Наташка из Ленинграда, ну, что тебе ещё надо?
Июньские голубые сумерки над селом…
Мальчишки глаза шальные и голос юного барда,
Река и алмазные бусы, летящие за веслом.
Наташка из Ленинграда, ну, что тебе ещё надо?
Пусть лодка не бригантина, а речка не океан —
В затоне нарвём мы лилий на стеблях холодных длинных
И ты мне букет протянешь и скажешь: мой капитан!
Наташка из Ленинграда, ну, что тебе ещё надо?
Когда ты меня отпустишь из этих далёких лет?
Мы оба живём «как люди», и я не стал капитаном,
И некому подарить мне холодных лилий букет…
Непогода.
С ума сходили соловьи,
И было муторно и лунно,
И было скучно и заумно,
И вовсе не было любви.
Но в этом всё же что-то есть…
Странней, чем тайны мирозданья,
Такие грустные свиданья —
Непозабывшегося месть.
Ведь, как душа ни холодна,
Но то, что ранило так больно,
Запоминает, и невольно
Желает повторить она.
Когда, листая месяцы и дни…
Когда, листая месяцы и дни,
Нигде не обнаружите любимой —
Сожмётся, как котёнок нелюдимый,
Душа, и бог тогда её храни.
Когда глухая, тусклая печаль
Вам сердце паутиною затянет
И ваше чувство медленно увянет,
И вы, смирившись, скажете «прощай»
Уже давно не слышащей любимой —
Не вызывайте прежний образ боле:
Он полон робкой радости и боли,
Как маленький котёнок нелюдимый.
Синица.
Улетела к югу лебедей станица,
Журавлиным кликом отзвучала даль,
Но со мной осталась зимовать синица,
Разгонять тоску мою, скуку и печаль.
Я на подоконник насыпаю крошки,
Чтобы ей теплее было в холода,
И она стучится клювом мне в окошко:
Веселее, друг мой, горе – не беда.
Все пути-дороги снег засыпал белый,
Ни следа, ни звука – всюду гладь и тишь,
А я всё надеюсь глупо и несмело:
Может быть, ко мне ты тоже постучишь.
И когда ночами мается-не спится,
И хрупка надежда, и пуста земля,
Так мне трудно верить – уж прости, синица —
В то, что ты и вправду лучше журавля.
Без названия.
На улице в двенадцать гаснет свет.
Мрак холоден, тревожен, недвижим…
Увидев у окна мой силуэт,
Ты спрашиваешь: где же твой режим?
Ты спрашиваешь это просто так,
И с той же интонацией, шутя,
Я обернусь, отвечу: а, пустяк, —
И отвернусь; а полчаса спустя
Пройду мимо дверей твоих, как вор,
Туда-сюда, и повторю не раз…
Спит общежитье. Гулок коридор,
И эти строки вовсе не о нас,