Читать 28 июля

Это был холодный день. Мрачный (как тысячи мрачных дней в Англии) и туманный день. Собирался дождь. В салоне первого этажа сидел один мужчина. Сведя брови, он старался читать книгу, позволив экономке как мальчишку загнать его в эту комнату и приказать ему сидеть здесь и найти себе занятие. Со стены на него смотрел семейный портрет, где у всех были такие же сосредоточенные лица.

Улыбнуться мужчина смог себе позволить только когда экономка с нескрываемым восторгом вошла к нему.

– Сер, мистер Фёрт, у Вас родилась дочь, – говорила она, – и она уже удивительно красива. Ваша жена отдыхает.

– Значит, все хорошо? – мужчина захлопнул книгу.

– Более того, все замечательно! Вы можете больше не мучить себя переживаниями. Сер, я могу распорядиться, и Вам нальют чай с травами, если Вы все еще…

– Ох, мисс Даун, Вы очень добры, – он поднялся с дивана, – но я, пожалуй, хочу пройти в свой кабинет. Меня ждут дела.

– Конечно, конечно, – и она начала ему кланяться, когда он выходил из салона.

Он направился в личный кабинет, который находился прямо по коридору, рядом с библиотекой. Прошел внутрь, осмотрел стены, сел в кресло за столом и широко улыбнулся, почти шепотом произнеся:

– У меня родилась дочь.

Свое ликование он излил на стены кабинета, радуясь, что роды, которые обещали пройти тяжело, оказались достаточно простыми, чтоб у него родилась здоровая дочь, и в живых осталась любимая жена.

Ближе к вечеру он навестил их. Его жена лежала в постели, и ее привычная бледность сменилась краснотой щек. А рядом в полотенцах барахталось маленькое слабое существо с большими черными глазами.

– Мисс Даун сказала, что она родилась красивой, – усмехнулся мужчина.

Женщина в ответ засмеялась:

– Перестань, с годами она станет прекрасной.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил ей муж и взял дочь на руки.

– Как назовем дочь? – спросила женщина, поправляя свои спутанные волосы.

– Я помню, мы долго об этом думали…

– Не хотели давать имя, пока не были уверенны, что родится она здоровой, – говорила жена, – но я всегда думала над именем Роузмари.

– Роузмари? Но сейчас так никого не называют, – ответил ей мужчина.

– Я знаю, просто мне очень нравится это имя, а второе можешь выбрать сам, – ответила она.

– Вторым я хочу имя твоей матери, – ответил ей муж.

– Присцила? Но ведь сейчас тоже так никого не называют! – и она рассмеялась.

В ответ на их разговор и смех, маленькая девочка на руках отца громко заплакала.

Так на свет появилась Роузмари Присцила Фёрт.

Шли дни, недели, годы. Девочка воспитывалась родителями, няней и гувернанткой, которая с юных лет должна была взращивать в Роуз благовоспитанную леди, но она из нее никак не получалась. Роуз обожала спорить, ловила рыбу в пруду поместья голыми руками, мочила туфли и пачкала их в грязи, рвала платья и никогда не плакала, когда няне приходилось пользоваться розгами.

– Она не выносима, – проговорила однажды миссис Фёрт, входя к мужу в кабинет, – Роуз снова оборвала шторы в холле третьего этажа.

– Милая, ей три, она мало что еще понимает, – говорил ей муж.

– Я не помню, чтоб матушка говорила мне хоть раз, что б в её возрасте я вела себя подобным образом, – говорила ему жена.

– Милая моя Кетрин, сядь же и успокойся, от оборванной шторы еще никто не умирал, – говорил мистер Фёрт.