«Добро может существовать и без зла,
но зло без добра существовать не может».
Святой Августин
«Дьявол – реальный человек (персона), а не концепция (не диффузное понятие). Сатана умный, он говорит нам, что когда мы его вышвырнем, он уйдет, но через некоторое время, когда вы отвлечетесь, возможно, через несколько лет, он возвращается, со своими товарищами хуже, чем он сам. Он очень вежлив, стучит в дверь, звонит в колокольчик, вежливо подходит и, в конце концов, он приходит со своими друзьями. Важно быть умным и иметь способность различать ложь сатаны. Вы не можете спорить с сатаной».
Папа Франциск, в интервью католической сети вещания TV2000
Некоторые имена и события в произведении изменены до неузнаваемости или частично вымышлены, и любые совпадения с реальными людьми и событиями – чистейшая случайность…
В одном убогом по французским меркам доме престарелых, коих сотни, а может быть, и тысячи разбросаны по городам и деревням провинции, на больничной койке по стойке смирно лежал почтенный старец с печатью смерти на застывшем каменном лице, потрескавшемся от времени, землистого оттенка, и, регулярно выпуская из проваленной груди со свистом вылетающие выхлопные газы и вздыхая тяжко, думал о прошедших днях своих, которых ему точно не вернуть. Тогда как молодая и красивая особа в розовой тунике с глубоким декольте, слегка приподнимая над мягким табуретом свой стройный, изящный и гибкий стан, плавным жестом выхоленной белой руки, усыпанной перстнями с драгоценными камнями, вальяжно перелистывала перед его увядшими глазами рукописные страницы фолианта, сшитого суровой ниткой из почерневших у краев страниц старинного пергамента с мануфактуры древнегреческого города Пергамос, известного своей продукцией уже с седых времен.
И кто бы мог подумать, что этот странный постоялец захудалого приюта был всего лишь навсего гроссмейстер ордена Золотых и Розовых Крестов и благороднейшего ордена Подвязки, как впрочем, и других известных орденов, разбросанных по миру. Еще не так давно его адепты, начиная с голубокровных королей и заканчивая простолюдином Жаком, что когда-то из плебса был взращен, общались с ним как с богом, восклицая: «О, гроссмейстер Полюс!»
Прожив гораздо больше, чем обычно отведено простому смерду, гроссмейстер начал наконец-то умирать, а умирал он долго, страшной смертью, и все из-за того, что бурно прожитая им жизнь не способствовала спокойному переселению его души в миры иные, и он еще цеплялся за нее как только мог, при этом не гнушаясь колдовства да и других приемов из тех, что пострашнее упырей, вампиров, вурдалаков и прочего, чего на свете как бы и не существует!
Увидев пред собой пришедших навестить его в аду принцессу Жанну и ее Бориса, старик внезапно ожил, и было видно, как несказанно он им рад. Свой искривленный от страданий рот с бескровными губами, казалось, нарисованными кем-то химическим карандашом, он растянул в подобии улыбки и хриплым голосом приветствовал гостей:
– Добро пожаловать! Хоть кто-то навестил меня сегодня. Ей-богу, тошно здесь, но благо, что любезная Марго меня хоть как-то отвлекает от жутких мыслей… – И без стесненья он заплакал, задыхаясь в бессильных слезах.