⇚ На страницу книги

Читать НЕ БУДЬ ТАКИМ СЕРЬЁЗНЫМ! Иронические рассказы - стр. 4

Шрифт
Интервал

говорят: облачно с прояснениями». Эти разнообразные они постоянно вмешивались в жизнь, что-то неожиданно меняя, обещая, приказывая. Хорошего от них никто не ждал. Даже папа, который старался помалкивать, один раз всё же вскричал: «Что они там все, обалдели, что ли?! Последний день пусковых испытаний, а они всех на уборку!», но потом махнул рукой и сказал непонятное: «Всё равно в доке два месяца стоять», – и уехал в Волосово убирать картошку. А был конец октября, морозцы прихватывали, и Маруся поняла, что они опоздали и картошку соберут мороженую.

Бедные они, толком ничего не могут, всё переделывают по несколько раз, всюду опаздывают. И от стыда врут без конца. Мол, досрочно сдали дом, а там ни пола, ни дверей. Или вот лозунг в школе висел: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» Но в магазинах пусто, какой там коммунизм…

Сама Маруся этих людей никогда не видела. Где-то они сидят за тремя заборами и только указания всем дают. Потому что, кого ни спросишь, отчего всё так получилось, ответ один: нам приказали. Эти, которые на виду, получаются ни в чём не виноватые. А до тех, главных, не добраться нипочём.

Мама один раз письмо написала о протечках в квартире, и письмо это направила сразу в три адреса – так её научили на работе, чтобы вопрос был на контроле. Вот уже третий год она отовсюду получает ответы и подшивает их в коричневую папку. Потолок так и стоит с рыжими пятнами, а весной, как снег начинает таять, набухает тёмной водой, и бабушка подставляет тазы.

Один раз мама с папой спорили на кухне. Папа кричал, что во всём виноваты тунеядцы и пьяницы, а мама возражала, ссылаясь на нерадивость начальников. Вошла бабушка со словами: «Рыба тухнет с головы», и все замолчали.

При чём здесь рыба?

Почти правда

Маруся возвращалась домой с литровым алюминиевым бидончиком молока и никак не могла придумать, что сказать дома. То, что кассирша её обманула, она поняла сразу, лишь увидев в коричневой плоской тарелке кучку мелких монет. Молоко стоит двадцать восемь копеек, значит, сдача с рубля – семьдесят две копейки. В тарелке меньше, это она определила сразу, а, взглянув повнимательнее, уточнила для себя: на десять копеек меньше.

У Маруси был талант: сходу, не считая, видеть, сколько перед ней денег. Мама сказала, что у неё математическая шишка, от отца. Маруся пощупала голову: действительно, сзади выпирал заметный бугорок. Это, конечно, всё объясняло, и Маруся в очередной раз подумала, как много хорошего у неё от папы: каштановые вьющиеся волосы, усмешечка, которую так любила мама, а теперь ещё эта математическая шишка.

– Проверяй сдачу, – недовольно буркнула кассирша, но за спиной уже напирали, и очередь гудела от нетерпения.

Чего проверять-то, и так видно, что денег мало, подумала Маруся, сгребая с тарелки медяки. Уже на выходе она пожалела, что сдрейфила перед крашеной рыжей кассиршей Зойкой, которую тётя Женя называла хабалкой. Вот что теперь делать? Тётя Женя прекрасно знает, что Марусю не обсчитать. Сказать правду? Не поверит. А врать взрослым нехорошо. Да и что соврёшь?

Поднимаясь по лестнице, она лихорадочно придумывала законный повод к растрате десяти копеек, но так ничего путного в голову не пришло, и Маруся нажала на кнопку звонка в ожидании неприятного разговора.