Читать Я почти счастливая

В пятницу 2 октября 2009 в 8А классе состоялся урок русского языка. Следующие ученицы: ______________________________ – вошли в класс, доедая на ходу булки. На общем построении в начале урока девочки продолжали жевать, показывая свое неуважение учителю и одноклассникам. Мальчики мгновенно на это среагировали и попросили убрать еду в сумки на время урока. Лера Карасева ответила за всех, что убирать некуда, к тому же это неудобно и будет лучше, если они все-таки закончат свою трапезу. Я немедленно вывела их из класса. Через несколько минут открылась дверь, и девочки с громким хохотом (!) проследовали на свои места! Ситуация была настолько возмутительна, что я сделала им жесткое замечание, в результате чего смех прекратился, но никто из них не извинился, наоборот, на лицах девочек отразились крайнее недовольство, обида и тд.

Далее урок проходил следующим образом: мы записали предложение, обозначили смысловые связи между словами, определили границы словосочетаний. Внезапно Лера выкрикнула, что я неправильно учу, поскольку уделяю мало времени на практику, а много объясняю. Стоит отметить, что самостоятельные работы ученики 8А выполняют на уроке ежедневно в специальных тетрадях. Замечание Леры я опровергла, но следующее задание: определить вид грамматической связи в словосочетаниях – предложила сделать самостоятельно. Лера отказалась, заявила, что она не помнит этих видов, что мы этого не проходили и я не объясняла этого – что опять же не соответствует действительности. 28 сентября проходил урок, на котором я объясняла данную тему, давала материал под запись, примеры и тд. Такие ученики, как Олейников Павел, Жиманов Максим, Земнова Виктория, активно участвовали и задавали вопросы. Валерия Карасева в это время провоцировала хохот среди своих подруг, не реагировала ни на учителя, ни на урок, ни на просьбы одноклассников. Я напомнила ей об этом и заметила, что теперь ей все придется искать в книге, поскольку я не буду повторять тему для нее одной. Далее подняла руку Юля Решетова: она нашла в учебнике материал по видам связи. Я вызвала ее к доске, и она нарисовала схему и дала пояснения. Лера и ее подруги снова отказались сделать записи в тетради. Лена Протасова сказала: «Зачем писать, если в учебнике дома я всё это найду?» В конце урока я сформулировала домашнее задание: еще раз прочитать по учебнику теорию и указать вид связи в словосочетаниях. Лера Карасева, уже собирая вещи, воскликнула: «Нет, вы всё это должны объяснить!»

РЕЗЮМЕ:

В целом по классу я могу сказать следующее. Почти каждый урок ученицы 8А просят, чтобы их отпустили с урока, в противном случае они обещают кричать на уроке. Угрозу свою исполняют: поднимают такой визг, что мне с хроническим фарингитом перекричать их невозможно. Объяснений слушать не хотят – заявляют, что знают весь материал. На самостоятельных работах я получаю от них бесчисленные отказы: мол, они не знают, им не объясняли, и у них нет совершенно никаких мыслей. В итоге они выполняют задание на положительную оценку!

Своими действиями они мешают себе и окружающим, сбивают класс с толку, не желают задавать уточняющих и дополнительных вопросов, участвовать в уроке. Их любимая фраза «Я ничего не знаю» бесперспективна, она пресекает беседу и превращает урок в повторение одного и того же, чего я делать не буду. Кроме того, их заявление не соответствует действительности, судя по количеству выполненных – таки заданий.