Читать Империя хлопка. Всемирная история

Шрифт

Интервал

Настоящий перевод опубликован по соглашению с Alfred A. Knopf, имринтом The Knopf Doubleday Group, подразделением Penguin Random House, LLC

* * *

Введение

Торговцы хлопком в Новом Орлеане, 1873 год.

Гарвардский музей искусств

В конце января 1860 года члены Манчестерской торговой палаты собрались в городской ратуше на свою ежегодную встречу. Среди шестидесяти восьми человек, собравшихся в центре города, бывшего тогда самым промышленно развитым в мире, выделялись торговцы хлопком и хлопковые промышленники. За прошедшие восемьдесят лет эти люди превратили окружающую загородную местность в центр невиданной доселе мировой сети сельского хозяйства, коммерции и промышленного производства. Торговцы покупали хлопок-сырец по всему миру и привозили его на британские фабрики, где находилось две трети мирового количества хлопкопрядильных веретен. Армия рабочих пряла нить из хлопка и ткала из нее готовую материю; потом торговцы рассылали эти товары по мировым рынкам.

Собравшиеся джентльмены были в праздничном настроении. Президент Эдмунд Поттер напомнил аудитории об «удивительном росте» их отрасли и «общем процветании всей страны и особенно данного района». Обсуждались широкие темы, касавшиеся Манчестера, Великобритании, Европы, США, Китая, Индии, Южной Америки и Африки. Хлопковый промышленник Генри Эшуорт добавил энтузиазма, восхваляя «уровень процветания в бизнесе, с которым, вероятно, не мог бы сравниться ни один из прошедших периодов»[1].

Довольные собой хлопковые промышленники и торговцы имели причину для гордости: они находились в центре империи, простиравшейся на весь мир, – империи хлопка. Они управляли фабриками, на которых десятки тысяч рабочих обслуживали огромные прядильные машины и шумные ткацкие станки. Они получали хлопок с рабовладельческих плантаций в Америках, а продукцию своих заводов продавали на рынках самых отдаленных уголков мира. Хлопковые дельцы обсуждали мировые проблемы с удивительной беззаботностью, несмотря на то, что их собственное занятие – производство и сбыт хлопковой нити и ткани – было почти банальным. Они владели шумными, грязными, переполненными и совершенно примитивными фабриками; они жили в городах, черных от сажи сжигаемого в топках паровых машин угля; они вдыхали воздух, пахнущий человеческим потом и нечистотами. Они правили империей, но едва ли выглядели императорами.

Всего сто лет тому назад предки этих хлопковых дельцов смеялись бы при мысли о хлопковой империи. Хлопок выращивался в небольших количествах и обрабатывался у домашнего очага; в Великобритании промышленность в лучшем случае играла незначительную роль в обработке хлопка. Разумеется, некоторые европейцы знали о прекрасных индийских муслинах, коленкорах и ситцах, которые французы называли indiennes, прибывавших в порты Лондона, Барселоны, Гавра, Гамбурга и Триеста. Женщины и мужчины сельской Европы – скромные конкуренты роскошного Востока – пряли и ткали хлопок. В Америке, Африке и особенно в Азии люди сеяли хлопок вместе с бататом, кукурузой и сорго. Они пряли волокна и ткали из них ткани для нужд своего хозяйства или по требованию правителей. Столетиями и даже тысячелетиями люди в Дакке, Кано, Теночтитлане и во многих других местах делали ткани из хлопка и окрашивали их в прекрасные цвета. Некоторые из этих тканей продавались по всему миру. Некоторые были необыкновенно тонки – настолько, что современники называли их «сотканным ветром».