Читать Мечта в 17 лет

***

Стрелки часов мучительно долго двигались по циферблату. Казалось, что до отправки домой была целая вечность, а не несколько часов томительного ожидания. И этот злосчастный промежуток времени был ни чем в сравнении с прошедшим семестром, нарядами, караулами и ещё не успевшей забыться сессией. Сейчас это всё было позади. Оставалось только вырваться из стен училища. Вдохнуть свободной грудью не совсем свежего от чёрной металлургии морозного воздуха. Отдохнуть от слов: «Так точно!», «Есть!», «Никак нет!», услышав человеческий гражданский разговор, и главное выспаться за первые полгода службы…

Вторая рота Череповецкого высшего военного инженерного училища радиоэлектроники, точнее то, что от неё осталось, готовилась к своему первому зимнему отпуску. Их строили почти через каждый час, проверяя наличие личного состава, внешний вид, давая ценные указания со стороны комодов, замков^>1, курсовых офицеров и старшины. Хотя каждый и так знал, что ему делать. Поставленные задачи по наведению порядка в казарме и на прилегающей территории выполнялись медленно и без всякого желания, каждый тянул время, как кота за…хвост. Начальство это раздражало, создавалась напряжённая и нервозная обстановка. Главное сейчас было не сорваться на тех, кто давал эти самые указания. В Уставе чётко прописаны взаимоотношения между военнослужащими. Не хочешь – заставят, не можешь – научат. Один из методов воспитания как раз и заключался в подавлении своего я. «Я – последняя буква в алфавите!», – любил повторять старшина, после этого звучала команда «Курс Атом!» и 150 пацанов в трусах и майках принимали упор лёжа на центральном проходе казармы и начинали отжиматься от пола. Были и индивидуумы, которые не находили подобного описания взаимоотношений в Уставе и пытались как-то разобраться в истине армейского бытия. Эти раздумья и сомнения практически всегда отправляли их на внеочередное несение гарнизонной и караульной службы. Поэтому «отличники» и «хорошисты» покинули стены казармы ещё вчера. А сегодня отправляли партию «троечников» и «диссидентов», ну тех, которые искали истину в Уставе, а правду в журнале «Огонёк». Причём сдать сессию ты мог и на «отлично», но если выбрал путь правдоруба, то будь готов служить в отдалённых гарнизонах, если доучишься до лейтенантских погон на плечах. Последнее построение сделали за час до отправления поезда.

− До вокзала придётся скакать галопом, – подумал Семён. Он старался оставаться всё это время спокойным, хотя по характеру был вспыльчив и не сдержан, но сейчас это было просто необходимо. Фраза: «Спокойно Семён, только молчи», – прочно закрепилась в его сознании, но по глазам читалось совсем другое. А тем временем курсовой офицер проверял состояние формы одежды военнослужащих, обходя вокруг каждого курсанта с линейкой, снимая размеры и мерки со всего пришитого, ушитого и обрезанного. А докопаться было до чего. Зимняя парадно-выходная форма одежды курсанта состояла из шапки-ушанки с воткнутой в самую её середину кокардой, однобортной шинели серого цвета, поясного ремня с начищенной бляхой, парадки,^>2 на которой красовался комсомольский значок, зелёной рубашки с галстуком на резинке, ну и из самого нижнего. Зимой это кальсоны с белой рубахой, летом синие трусы с майкой. Сами понимаете, что в таком нижнем ехать домой было просто облом. Поэтому курсанты умудрялись одеть гражданское нижнее бельё, поддев под рубашку ещё и вшивник