Читать Сквозь объектив
© Соня Фрейм, 2007
© ООО «Издательство АСТ», 2019
I’ll describe the way I feelWeeping wounds that never healCan this savior be for realOr are you just my seventh seal?Я опишу, как я себя чувствую,Кровоточащие раны,Которые никогда не исцелятся.Неужели ты и есть мой спаситель?Или же ты моя седьмая печать?[1]Placebo «Special K»
Пролог
«…Эта девушка среди толпы сразу притягивает к себе взор. Большие стрекозиные очки вызывающе сдвинуты на самый кончик носа. Скучающий взгляд оценивающе блуждает по людям и улицам, но не видит их.
Кто она, эта незнакомка? Она не рождена из морской пены – то была другая девушка, из другой истории. Эта же скроена из фрагментов модных журналов, но ее нет на обложках. Она как гремучий коллаж с Tumblr[2] – немного безвкусный, но притягательный в деталях.
Давайте угадаем, из чего она сделана. Она соткана из брендов, воспитана на интернет-пабликах. В кармане лакричный Fisherman’s Friend[3]. Очередная кофейная раздолбайка, которая предпочитает эмоджи словам. У нее дорогие шмотки, капризный характер и пустое сердце. Ее зовут Марина…»
– Ну и как?
– Да, впечатляет. Особенно про безвкусицу и пустое сердце. И про эмоджи вместо мозгов.
– Эй-эй, не принимай буквально. Это игра образов. В тебе есть такая дешевая нотка. Но это комплимент. Твоя фишка. Я вижу ее в твоих волочащихся нарядах, в манере себя вести… А самое главное – тебе на это плевать. Гранжево. Очень.
– Ладно, оправдался. А почему у меня капризный характер?
– Потому что ты избалованная девочка с властными замашками и дурными привычками.
– У меня только одна дурная привычка – надкусывать яблоки и бросать их.
– И это еще одна капля в твой образ.
– А сердце почему у меня пустое?
– А ты загляни внутрь – узнаешь.
– Ты, типа, крутой психолог? Знаешь, у кого какая начинка?
– А вот об этом я тебе расскажу в следующем эпизоде.
– Так и быть, я заинтригована.
Я не люблю слушать о себе.
Пугает, когда некоторые люди знают о тебе больше, чем ты сам. Тогда я в полной мере понимаю, что слова оставляют самые глубокие шрамы. Они превращаются в лезвие. Чем оно острее, тем неуловимее его прикосновение, и после кажется, что боль появилась раньше, чем тебя ранили.
Еще меньше я люблю говорить о себе сама.
Хотя иногда чувствую смутную потребность и ищу слушателя. Так ловишь случайных знакомых, вешаешь ненужную информацию на обслуживающий персонал, философствуешь с бездомными и алкашами… Ищешь священника, психолога или лучшего друга. Каждый думает, что однажды найдет того особенного, кто поймет его молча и в кого сможет влить все свои тайны, страхи и невысказанные слова.
Но таких людей не бывает. Потому что чужая жизнь в больших дозах – словно смертельная инъекция. Все ищут, в кого бы ее вколоть, но никто не хочет подставить свои вены.
Я выросла с убеждением, что этот мир не для тех, кто ищет собеседников. И не для тех, кто хочет выбраться из лабиринта кривых зеркал, состоящих из многих мнимых «я». Возможно, мы все бродим по жизни в странных клише и однажды сродняемся с ними.
Я терпима к клише. Они упрощают ожидания друг от друга.
Открыться можно только тому, кто будет беззащитен перед тобой так же, как и ты перед ним. Тогда слова перестанут быть ножами, а разговор – безжалостной дуэлью. Если бы у меня действительно была потребность делиться с людьми истинными мыслями, то Макс смог бы добавить в свое повествование что-то еще, кроме «у нее дорогие шмотки, капризный характер и пустое сердце». Но, откровенно говоря, меня не очень волнует его писанина – хотя в ней иногда и проскальзывают занятные моменты.