– Суд постановил: Комарову Софью признать виновной в умышленном убийстве, совершенном с особой жестокостью, и назначить наказание в виде лишения свободы сроком на десять лет в колонии строгого режима города N Московской области. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, – судья ударил своим молоточком, поднялся и удалился из зала суда.
– Так тебе и надо, дрянь! Десять лет – еще мало! Жаль, что пожизненное отменили, хотя лучше бы позволили совершить самосуд, – моя свекровь подбежала ко мне и влепила сильную пощечину.
– Сгниешь за решеткой, су*а! Будешь гнить так же, как мой сын в земле!
– Мама, хватит! Твои слова уже не вернут Егора. Она получит свое наказание, уж поверь мне, – Стас пытался ее успокоить, но она еще громче стала орать на меня.
– Жаль, что ты детдомовская. Так бы по твоей семейке еще проехались. Без всего бы оставили. И почему Егор не слушал меня, когда говорила, что ты не такая уж светлая и чистая, а просто хорошо играешь свою роль. Почему Егор выбрал не семью, а такую потаскуху, как ты?! Еще и в ЗАГС его потащила и женила на себе! Хотела прибрать к своим рукам наши денежки, да? После того, как его зарезала, тварь? А что? Ведь после мужа главной наследницей становится его законная супруга! Но ты прогадала! Не думала, что я найду нож? Да? – после этих слов она больно схватила меня за волосы и просто плюнула в лицо.
– Мама, прекрати. На нас все смотрят! – пытался вмешаться Стас, родной брат-близнец моего покойного мужа. Самого любимого мужчины.
И зачем все так? Почему?!
Я не виновна в его смерти, не виновна! Я клялась, заливаясь в СИЗО слезами, что не совершала этого! Молила, чтобы меня пустили на похороны, проводить его в последний путь, но нет. Ангелина была безжалостной. А позже на ее сторону встал и Стас.
– Ты, прав, сынок! Не будем давать лишних поводов для прессы. Пригрели змею на шее, а она оказалась убийцей, – после этих слов бывшая свекровь удалилась, а Стас остался и сказал:
– Ты алчная, Соня. Красивая внешне, но такая уродливая внутри.
Я молчала – все равно не поверит, что бы я не сказала.
– Чего ты молчишь? Скажи, соври в очередной раз, что не делала этого, – он так же, как и его мамаша, схватил за волосы, повернув мою голову к себе. – Соня, а ведь ты еще совсем молода. Разве оно того стоило? Скажи? Калечить свою жизнь в восемнадцать-то лет?
– Ты все равно не веришь мне, Стас.
– Не верю! Одно могу сказать – жизнь в колонии тебе не покажется раем. И еще – знаешь, надсмотрщики очень злые и до жути голодные мужчины. Не представляю даже, что они будут делать с твоим милым личиком и твоим телом? Хотя, есть некоторые предположения, – он нагло ухмыльнулся мне в лицо.
Я знала, что он меня ненавидит.
– Прикидываться правильной девочкой ты умела хорошо. Я до сих пор помню ту пощечину, Соня. Да и вообще…
– Ты заслужил, – выпалила я, о чем сразу же пожалела. Хватка на волосах стала сильнее, казалось, он вырывает их с корнями.
– Ты сама меня спровоцировала! Сама! Для чего надела то платье?
– Я готовилась к приезду Егора! Вот и все! Не для тебя я старалась! А ты пришел домой пьяный!
– Пьяный? О, да! Я был пьяный, Соня, – после этих слов он ослабил хватку и отшвырнул меня от себя.