Помню, как сейчас, свою радость в тот день. И ничто уже не могло меня остановить. И особенно никто!
Я готова была толкать тележку со своим телом в операционную, сама! И вот, уже открыли двери, разрешили перелезть на операционный стол. Голая, опустошенная из последних сил, я перетащила свои кости с тележки и раскинула руки. Их тут же пристегнули. Свет от огромной лампы погас. Видимо, я отрубилась еще до наркоза.
Пятью часами ранее.
Операция назначена на сегодня. Все анализы собраны. Что взять ещё? В голове мутно. Дочь в школе, отвезти некому. Видимо придется ехать самой. Вызову такси.
Что брать-то? Ничего не соображаю. Слабость жуткая. За двенадцать часов до операции сказали не есть, только воду пить. Я встала на весы – сорок девять кг., а рост у меня сто семьдесят три см. Десять дней до этого строгая диета и анализы, анализы… Крови десять шприцов выкачали за раз!
В больнице с хирургом я договорилась заранее. Мне его посоветовали. Но, чтобы было недорого и быстро, пришлось готовить себя к операции дома. Вот и койка в общей палате.
Я поставила сумку под железную кровать и вырубилась.
– Эй! – услышала я сквозь сон.
– Давай, подъём! – голос мерзкий, и захотелось посмотреть на обладательницу. Худая невысокая женщина в халате. Всё, больше ничего не разобрать. Не вижу. Почти не слышу. Спрашивает что-то…
Тётка схватила за руку и начала тянуть за рукав вверх. Потом выругнулась и надела поверх кофты черный пояс. Руку начало сдавливать.
– Шестьдесят на девяносто – это нормально? – спросила она раздраженно.
– Не знаю, – ответила я.
– Это для тебя нормальное давление?
– Ну, вообще-то, я гипертоник или гипотоник – Я не совсем понимала смысл разговора.
– СПИДом, сифилисом, гепатитом болела? – пытала тётка.
– Нет.
– Хронические заболева-а-ания? – всё более раздраженно говорила она.