Читать Кладовая мифов

Тропинки извилисты. Тропы изящны. Изящна и смерть, к которым они ведут.

Табличка, гласящая это, стояла у входа в лабиринт. Символы, нацарапанные неровно, в спешке, выглядели мрачно. Однако ещё мрачнее выглядело то, что находилось позади, а именно – начало лабиринта. Живая изгородь, настолько плотная, что сквозь неё не протиснется даже белка, возвышалась над всяким, чьей судьбой стало войти внутрь. Лабиринт таил множество опасностей. Но самой главной, самой коварной из них являлась надежда. Дедал, чьим творением являлся лабиринт постарался на славу: он был гением, мастером своего дела, а такие люди не умеют делать что-то без отдачи, без того, чтобы вложить в своё творение частичку души, даже если им придётся создать столь ужасное сооружение, призванное лишать не только тела, но и духа.

Лишь единицы знали, что у лабиринта нет выхода. Однако лишь Дедал знал, что у лабиринта нет и входа. Человек, вошедший внутрь мог умереть сразу, наткнувшись на хитроумную ловушку с иглами, а мог блуждать годами, со временем осознавая, что он является лишь игрушкой в чьих-то руках. Дедал не знал, как так вышло, но его лабиринт обрёл собственную жизнь: простираясь под землёй на всю площадь острова Крит, тропы изменяли свои пути самостоятельно, создавая тупики и непроходимые препятствия, то расступаясь перед беднягами, заставляя их думать, что выход из этого проклятого богами места близок, то сгущая плотность изгороди, лишая всякой веры в благополучный исход. Однако простой люд боялся лабиринта по другой, более прозаичной причине, по причине, холодящей кровь: минотавр.

Огромное существо, с человеческим телом и бычьей головой. Преступники, которых приговаривали к лабиринту молили, чтобы их казнили. Всё чо угодно, лишь бы не быть растерзанным этим монстром. Крит слагал о нём легенды, им пугали детей, его изображение венчало щиты воинов островитян, некоторые, особо фанатичные греки даже поклонялись минотавру, ставя его на один уровень если не с главной троицей, то как минимум с Гефестом. Однако это – величайший позор Дедала. Это создание произошло благодаря его помощи в утолении похоти жене Миноса, правителя острова. У него не было выбора, ведь в противном случае он и его сын погибли, а рукописи мастера были бы сожжены вместе с ними.

– МУУУУ!

его рёв огласил окрестности лабиринта. он ненавидел это место всей душой: узница, в которой ему суждено умереть от старости или от меча «героя». Астерий фыркнув, взрыхлил землю ногой и продолжил тащить очередной доспехи «героя» к своему логову. Сначала он искал выход из лабиринта. Долго. Астерий чертил схемы, измерял, прогнозировал, но всё без толку: он осознал, что лабиринт жив. Коридоры, бывшие полчаса в западном крыле вполне могли образовать из себя непроходимый тупик. А западная тропка, ведущая в форме S к колодцу с отравленной водой – вдруг распрямится, а в конце хранить сад с вишней. Он мало что помнил из своей жизни до лабиринта. Отчетливо помнил полные ужаса глаза повитух, безумный хохот матери. А дальше – тьма, и доносящиеся из неё советы человека, назвавшегося Дедалом :

– Иди в центр, я соорудил там пещеру для тебя. эта часть стабильна, однако всё остальное… впрочем, скоро ты сам всё увидишь.