Зовут меня Елизавета. Мне 31 год, и я живу с мамой, а точнее сказать, она со мной, так как нашу родненькую квартиру мама оставила нашему папуле и нам в срочном порядке пришлось переезжать, чего мне ох как не хотелось делать. Но с мамулей не поспоришь, если она чего задумала – все, пиши пропало! Поэтому я сгребла все свои сбережения, и мы отправились покупать квартиру.
– Ты чего такая недовольная? – удивлялась мама. – Ты сама мне два года как твердишь: хочу себе квартиру.
– Главное в этом предложении – «себе»! – уточнила я.
– Так ты себе и покупаешь! А я иду в подарок.
– Ничего себе подарочек, – хмыкнула я.
– Лизка, ну нам же с тобой весело живется, – не унималась маманя.
– Что ты подразумеваешь под весельем? Может, то, как ты нам квартиру спалила?
– Подумаешь, зато какой ремонт забабахали!
– Или как ты соседей затопила?
– Ну зато со всем подъездом перезнакомились!
– Ага, в суде.
– Ну чего ты такая скучная, прям вся в отца. Вот пошла бы ты в меня…
– Если бы я пошла в тебя, – перебила я ее, – то сейчас ты бы жила под мостом, а я бы гастролировала с каким-нибудь цирком-шапито.
– Цирк не трогай! Это моя голубая мечта. Это святое! А вот если бы ты пошла в меня, то сейчас была бы замужем и воспитывала как минимум троих!
– Ну на троих ты размахнулась, сама-то только меня родила, да и то потому, что папаня ультиматум поставил: или дети, или развод. А я так вообще туда не стремлюсь.
– Не рожала я, потому что все ждала, что какой-нибудь цирк все-таки меня позовет. Ну ничего, теперь я внуков ждать буду, опыт-то надо передать!
– А то они без тебя пить, курить и материться не научатся, – съязвила я.
Мы продолжали с риелтором кататься по квартирам, они у меня уже в глазах мелькали и в голове все перепутались.
– Все. Давай брать эту, – сказала я мамане, уже не в силах ехать на другой объект.
– Лиза. Ты как-то халатно относишься к нашим деньгам. Почему именно эту?
– Не к нашим, а к моим деньгам, – уточнила еще раз я. – И вообще, какая разница, где жить.
– А как же соседи? – заканючила мама.
– Что ты привязалась к соседям? – начинала я злиться.
– А вдруг нам не повезет и здесь живут одни порядочные и скучные люди. С кем же я тогда буду воевать. Мне же скучно станет, и я таки почувствую, что такое пенсия.
– И дай бог, – ответила я. – Может, начнешь вязать носки и печь пироги.
– А как же цирк?
– Блин, мама, какой, нахрен, цирк. Ну хочешь, найду себе дурачка, больного на всю голову, можешь с этим клоуном веселить соседей своими разборками.
– От тебя дождешься, только обещаешь, – запечалилась она.
Мы вышли на лестничную клетку, и тут открылась соседняя дверь, и из нее выскочил мужчина. На вид лет 35, высокий, крепкий. И главное, нервный.
– Вы, что ли, новые соседи? – набросился он на нас. Я открыла рот, но мама его опередила:
– Может, и да, а вам какое дело?
– Слушай, старая, еще раз музыку ночью врубите, я тебе дверь вынесу вместе с тобой. Понятно?
И стал спускаться. Мы с риелтором стояли ни живы, ни мертвы.
– Может, соседнюю квартиру только продали, – предположила она. – Пойдемте отсюда.
– Куда это?! – удивилась маманя. – Доча, берем эту, уговорила, – потирая ручки, радовалась она.