Любовь – блеск солнечный, дождю идущий вслед,
А похоть – мрак грозы вослед за блеском света;
Любовь всегда свежа, как яркий вешний цвет,
А похоти зима приходит раньше лета;
В любви нет жадности, – в обжорстве похоть мрет;
В любви – всё истина, а похоть вечно лжёт.
Детство босоногое и счастливое
Сколько себя помнила Мила, а ей уже шёл шестнадцатый год, Амин и Джавид в её жизни были всегда. Не то, чтобы они жили по-соседству. Напротив, дом Румаевых стоял на самой дальней улице села Завьялово. Но расстояние никакой роли не играло. Мила всегда оказывалась в компании босоногих и смуглых братьев Румаевых. Старший – Амин, серьёзный и сдержаный, и младший – Джавид, кучерявый, смышлёный и бойкий, прекрасно дополняли друг друга. Братья жили, как говорится в поговорке, не разлей вода. Амин скрывал от родителей хулиганские проделки младшего брата и всегда заступался за него. Джавид этим пользовался. Он не боялся никого и ничего, мог даже безнаказанно задираться к мальчишкам постарше, зная, что Амин всегда рядом и в случае чего не позволит и тронуть брата.
Почему и как Мила оказалась в компании братьев Румаевых, она не помнила. Просто всегда знала, что они сыновья маминой лучшей подруги Анжелы Румаевой, и этого было достаточно для детской дружбы. Сначала мама Милы просила мальчишек присмотреть за её маленькой дочкой, когда уходила на дежурство в больницу, потом стала оставлять Милу на ночь в доме Румаевых, если ей выпадали ночные дежурства. Амин воспринимал Милу как младшую сестрёнку, а Джавид – как подружку, с которой можно весело поиграть. Если они оставались вечерами дома одни, то могли устроить битву подушками. Маленькая Мила визжала от восторга, когда пух, летящий с подушек, кружился по комнате, а если удавалось попасть подушкой в шустрого и верткого Джавида, радости не было предела. Амин в этих детских шалостях участия не принимал, но никогда и не покрикивал на шкодивших детей. Разница в возрасте с младшим братом у него была в два года, а точнее, этой разницы не чувствовалось вообще. Даже если бы Амин был и младше Джавида, то просто в силу своего характера всё равно бы проявлял больше благоразумия и сдержанности в поведении. Но иногда они любили и поспорить.
Как-то вечером дети втроём сидели на крыльце. Все трое босоногие, Мила в середине между братьями.
– А неба нет, – вдруг задумчиво произнёс Амин.
Мила удивлённо взглянула на него, её длинные ресницы затрепетали как крылья чёрной бабочки. На синем по-летнему ясном небе неторопливо плыли облака, и сквозь них солнце прожигало лучами воздушное пространство.
– Как это нет? – оторопела девочка, в её больших, таких же ясных, как летнее небо, глазах появились испуг и недоумение.
– Нет, есть, – упрямо возразил Джавид и посмотрел на брата дерзко, с вечной готовностью спорить, – А это что же тогда по-твоему?
Джавид выразительно провёл рукой над головой, помахал ею, а затем резко хлопнул себя ладонью по колену.
– Это воздух, просто воздух, – спокойно отозвался Амин.
– Нет, это небо! – глаза Джавида заблестели упрямством, – Есть небо, есть! – он спрыгнул с крыльца и побежал по дорожке, выложеной деревянными досками, на улицу.