⇚ На страницу книги

Читать Ход куклой

Шрифт
Интервал

Сновидческая повесть

Часть первая

Ход куклой

Весна запоздалая

Солнце светило, как редкий бриллиант, – редкий, потому как почти конец мая, а его по сей день только в мечтах видали. Чуть ли не впервые за весну оно выглянуло во всей красе и заиграло лучами на росе, будто палочками на цимбалах цвета.

Аудаша, давно изнемогавшая в оковах зимнего гардероба, ударила в ладоши и вскричала:

– А облачусь-ка я в свои шелка! – и тут же со вздохом облегчения облачилась в лёгкое длинное платье в белых яблонях, такой же шарф повязала на шею, защёлкнула наручником на запястье золотые часики из сундучка матери мамы – тик-так-ток-щёлк замок, – сжала в кулаке янтарный с насечкой водоворота набалдашник черной трости и отправилась прогуляться по улицам города, слиться с Весной запоздалой. Дворцы и особняки стояли вдоль них, как памятники минувших тысячелетий, солнце ретушировало их стены позолотой, а кроны деревьев за оградами дворов – изумрудом. Окна улавливали солнечных посланников – лучи и рассылали их свет во всех преломлениях, особенно в окна полуподвалов, наполовину ушедших в землю – те так и вовсе излучали ровный белый огонь. И вдруг здания, деревья померкли, окна погасли, солнце будто сунули в мешок из грубой растрепанной мешковины, сквозь её прорехи ещё пробивались лучи, но их быстро заволокло тучей, подул, поднялся на дыбы резкий ветер, погнал перед собой листья, обрывки газет, стащенную где-то простыню, белые шелковые чулки и согнутых пополам людей, дерзнувших идти против него. Аудашу отнесло к стене дома, трость разбилась надвое, нижнюю часть унесло, а на верхнюю, с набалдашником, её швырнуло, как на игрушечную лошадку, и понесло вдоль домов, через выгнутую, горбатую площадь с вогнанной в нее по пояс крепостной стеной, а затем вдоль улицы. Деревья будто кто-то хватал за волосы крон и заставлял кланяться Земле, они гнулись, метались, будто обезумевшие от горя, накренившись, переворачивались корнями вверх, кроной вниз, походя на песочные часы. Аудашу – белое облако на обломке трости с янтарным набалдашником – Ветер отпустил в нише полуподвального окна и, прихватив с собой на откуп шарф, понесся дальше.

От окна исходил свет. Аудаша припала к мутному стеклу.

Посредине огромного будуара с красивыми мраморными полами, выложенными коричневыми геометрическими фигурами с кругом по центру и расходящимися от него лучами, с ящерицей, выложенной из выцветшей мозаики, возвышалась софа, обтянутая многоцветным гобеленом, а на нём, пригорюнившись, сидела пышная кукла-крутка, сплетённая из красных и белых ниток. На плечи ей была наброшена накидка из ленты, на шее поблескивало монисто из хрустального бисера, желтые нитяные волосы скреплял такой же нитяный красный бантик, смешно торчащий на макушке. Порыв ветра резко распахнул дверь будуара, отбросив куклу к стене; хотя, может, сделал это не ветер, а огнящийся луч, золотой охрой упавший на мраморные плиты пола. Пламя луча стало оседать, рассасываться по полу, а в дверь одна за другой стали входить (Аудаша глазам своим не верила) красивые, живо писаные карты.

Парад старков

Первым шагал Маг в красном плаще поверх белой рубахи с широкими кружевными манжетами, дирижируя себе волшебной, будто оркестровой, палочкой; в такт шагам он чеканил слова: