Читать Дом соли и печали

Erin A. Craig

House of Salt and Sorrows Copyright

Перевод с английского Екатерины Токовининой

Оригинальное название: House of Salt and Sorrows Copyright © 2019 by Erin A. Craig Cover art Copyright © 2019 by Vault49 This edition is published by arrangement with Sterling Lord Literistic and The Van Lear Agency LLC ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2020

Пламя свечи отражалось в серебряном якоре на ожерелье моей сестры. Уродливое украшение – Эулалия никогда бы не выбрала такое. Ей нравились простые золотые цепочки и причудливые бриллиантовые колье. Точно не это. Видимо, выбирал папа. Я растерянно перебирала свои бусы из черного жемчуга: может, стоит все-таки надеть на нее что-то более элегантное? Но я едва успела потянуться к застежке, как сестру окружили носильщики и захлопнули крышку гроба.

– Мы, Люди Соли, предаем это тело морю, – объявил Верховный Мореход, и деревянный ящик соскользнул в глубокую крипту[1].

Края темной бездны, поглотившей Эулалию навсегда, поросли лишайником; я старалась не смотреть туда и не думать о сестре, которая еще несколько дней назад жила, дышала и излучала тепло, а теперь обрела вечный покой. Я отгоняла от себя мысли о том, как тонкое дно гроба будет набухать от воды и соли, пока не провалится, и тело Эулалии не затеряется в морских глубинах под нашей семейной усыпальницей.

Я попыталась заплакать. Я знала, что от меня ждут слез, но вместе с тем понимала, что сейчас их не будет. Они придут позже, может быть сегодня вечером, Эулалия. Самая красивая из моих сестер. Она любила посмеяться: ее алые губы всегда улыбались, а ярко-зеленые глаза были готовы лукаво подмигнуть. Вокруг нее постоянно вились многочисленные поклонники – еще до того, как она стала старшей дочерью в семье Фавмантов[2] и наследницей всего папиного состояния.

– Мы рождены от Соли, мы живем Солью, и мы возвращаемся в Соль, – продолжал Верховный Мореход.

– Во имя Соли! – вторили ему собравшиеся.

Папа сделал несколько шагов и положил два золотых слитка у подножия крипты – плата Понту[3], чтобы путь моей сестры в море был легким. Я осмелилась поглядеть по сторонам: в усыпальнице собрались многочисленные гости, облаченные в свои лучшие одежды из черной шерсти и крепа; многие из них когда-то мечтали завоевать сердце Эулалии. Наверное, ей было бы приятно узнать, что столько молодых людей сокрушается и открыто оплакивает ее смерть.

– Аннали, – прошептала Камилла, легонько толкнув меня локтем.

– Во имя Соли, – пробормотала я и промокнула платком выступившие слезы.

Мое сердце сжалось от папиного неодобрительного взгляда. Глаза отца наполнились слезами, а гордо вздернутый нос покраснел, когда Верховный Мореход выступил вперед с чашей из раковины абалона[4], наполненной морской водой. Он опустошил сосуд, оросив водой гроб Эулалии: эта часть церемонии символизировала начало разложения. Затем Верховный Мореход погасил свечи, расположенные по краям каменного колодца, и служба завершилась.

Папа обернулся к собравшимся гостям, в его темных волосах ярко выделялась широкая белая прядь. Разве она была вчера?

– Спасибо, что пришли помянуть мою дочь Эулалию. – Отец привык смело и открыто обращаться к придворным лордам, но сейчас его зычный голос неуверенно дрогнул. – От имени нашей семьи я приглашаю вас в Хаймур, чтобы вместе вспомнить, какой она была при жизни. Будет еда, напитки и… – Отец откашлялся. Сейчас он скорее напоминал заикающегося клерка, нежели девятнадцатого герцога Соленых островов. – Думаю, Эулалия бы очень обрадовалась, если бы вы пришли.