ранним утром туман брошен в низины города
песцовой шубой с барского плеча.
и ты впиваешься душой в утренние улочки,
шевелишь губами, зыблешься облаками,
(харьковский маг с двухдневной щетиной),
находишь смысл там, где не ожидал его найти
(так обнаруживаешь десять гривен в старой дубленке),
переступаешь утренний ручеек – исток
будущего водопада. шагаешь
по безлюдному ангару
со спящими самолетами событий.
всё это – мягкая скорлупа недозревшего дня,
бледная кожа под резинкой плавок,
беззащитный родничок младенца.
ты вошел в просыпающийся мир гораздо раньше бога,
добрался до дремлющего истуканом здания загодя.
и нужно поваландаться.
и ты видишь город, как женщину утром, без макияжа.
вот она – свободная минута для волшебства.
тебя прошибает нашатырная ясность:
сквозь мусорные баки, яблони, псов, полных оптимизма,
сквозь пасмурные арки прохожих
ты ясно видишь целый мир, как жука на ладони,
как хрустальное ведро с песком солнца,
как внутренности кролика, как картину Дали,
как сонный цветок (пчела ползет по лепестку),
ты видишь свечу и ее отражения
в бетонном зазеркалье.