Несет «она» ребенка на руках,
И от младенца веет жуткий холод.
Она идёт, а под ногами прах.
И имя ей – «война», «чума» и «голод».
За ней идут бесчисленные тени
Со злобными, безумными глазами.
У них давно в кровь содраны колени,
На них «она» сажала всех веками.
Но рядом с ней одна большая тень,
И у неё усталые глаза.
Они горят как в ясный знойный день,
А на щеке – застывшая слеза.
У «тени» медленный, тяжёлый, грузный шаг,
И виден полный боли с радостью оскал.
В руках лишь порванный, нам ненавистный флаг
С фашистской свастикой. Младенец закричал.
А смерть его из рук не выпускает,
Она лишь продолжает ровный шаг.
Вдруг с знаменем «тень» застывает
И разрывает красно-чёрный флаг.
Смерть поворачивает медленно главу,
Ребёнок плачет, холодом всё вея.
«Тень» смотрит, шепчет: «не могу
Я не могу в сей час прослыть ничьею»
У смерти тень берёт дитя
И прижимает с трепетом к груди.
Ребёнка «тень» собою защитя,
Смогла от смерти низменной спасти.
И это – наша тень. Да, не ничья, а наша.
Она спасла и даровала свет.
Она была сильна, вольна, бесстрашна,
Взяла всё на себя, всю тягость бед.
Нам должно помнить про неё,
Про мира данную нам пелену.
И чтобы нам ничьё враньё
Не стёрло память про Великую Войну!