Читать Львы и драконы

Я много странствовал. Я скитался меж людьми. Я входил в поселения нелюдей. Случалось забредать в такие земли, где никто до меня не славил Создателей. Бывал я в краях столь диких, что картографы, нанося их на пергамент, снабжают пометкой: «Здесь водятся львы и драконы». Пустыня, печаль и уныние!

Каждый человек – истинное дитя Создателей, образ и подобие. А душа человеческая – образ и подобие Мира. Все мы творим собственный Мир, созидая свою душу. Мы строим наш крошечный космос так, как находим истинным и верным, населяем его образами друзей и близких… всех, кого считаем достойными вступить в нашу запретную заповедную вселенную. Живые, и покинувшие нас – они пребывают в Мире наших душ. Чем больше число тех, кого помним, о ком печемся и печалимся – тем живей, тем богаче наш Мир, наш маленький необъятный Мир.

Остережемся же оставить собственную душу без живого дыхания, растерять населяющих ее людей, обратить в пустыню, где водятся львы и драконы. Только львы и драконы…

Войско Алекиана медленно приближалось к столице. После великой битвы минуло три недели, но только сейчас победители показались на подступах к Ванетинии. Позади колонн, неторопливо движущихся по Энмарскому тракту, небо перечеркивали высокие серые столбы дыма. Густые и плотные у основания, они постепенно склонялись, рассеивались под ветром, расползались полупрозрачными клочьями, пятная белесый небосвод. Приближалась осень, но денек выдался погожий, так что дымные столбы особенно четко выделялись в безоблачном небе.

Три недели отряды Алекиана шли от замка к замку, «гонзорский император» выслушивал клятвы верности, принимал вассальную присягу… Замки сеньоров, о которых было наверняка известно, что они приняли сторону Велитиана, беспощадно сжигались, в некоторых, покинутых хозяевами, оставались гарнизоны… Сэр Брудо ок-Икерн, имперский маршал, вел армию не торопясь, чтобы у принца Велитиана было время подумать над своим безнадежным положением и составить торжественную речь – о признании вины и отказа от прав на имперский престол.

Три недели, рассудил сэр Брудо, будет вполне достаточно, чтобы и туповатый принц сумел верно подсчитать собственные шансы.

Алекиан в алых доспехах ехал под имперским знаменем, обвисшим тяжелыми красно-желтыми складками, и вяло оглядывал окрестности. Вокруг, в стороне от дороги, не было видно ни души, даже крестьяне попрятались, узнав о приближении армии победителей. Заколосившаяся и почти поспевшая пшеница в покинутых полях колыхалась волнами – такая же золотая, как и орел на имперском знамени.

Впереди на дороге показалось облачко пыли – гонец сэра Кенперта Вортинского, командира авангарда.

Сеньоры, составляющие свиту императора, подтянулись к знамени, чтобы узнать новости.

– Ваше императорское величество! – гонец осадил коня в нескольких шагах перед Алекианом и неловко поклонился, брякнув доспехами. – Сэр Кенперт остановился у городских ворот. Они распахнуты, и представители цехов ожидают снаружи.

– Горожане готовы принять императора? – осведомился ок-Икерн.

– Сэр Кенперт полагает, что именно так. Не имея приказа вступать в переговоры с посланцами городского Совета, он ожидает на расстоянии двух полетов стрелы от стен. Однако вид ванетинцев говорит о покорности. Стоят без оружия. Велитиана или кого-то из придворных среди них мой сеньор не приметил.