Чудо-творчество высшей материи,
Симметрично на два разделённое,
Ты соткано из пыли и времени;
Вечным духом с небес наделенное.
Ты плавно и изящно, как статуя,
И с горящим пожаром в груди.
Сила воли, упорство и грация
С чутким сердцем, живущим внутри.
Ты даренье природы и космоса;
И Вселенная, – что часть души, -
В твоём теле, поётся из голоса,
Не ничтожа хрустальной тиши.
Я придумала тебя и соткала сама
Из туманных мечтаний по темени зимней.
Всё – вздор и обман, лишь одна суета;
Ты славный рисунок из ломаных линий.
Вдохнуть, словно душу в ваяние, чувство
Дано мне лишь в мыслях своих или снах.
А в мире всё проще; не сказки – а пусто.
Рассыпались замки, прошла дрожь в руках.
Мне жаль, что я стала тебе наказаньем,
Ведь ты – отречённый. Тебя тяготит…
Тебя скопом чувств наделила сознаньем,
Любовь, всё быть может, тебе так претит…
Иди, вновь свободный, от страстности; птица -
Раскрой свои крылья и глубже вдохни.
Я попросту житель из южной столицы;
Из города К., где люди одни.
А ведь много не нужно. Счастья.
И походки уверенно-крепкой.
Чтобы сердце не рвало на части,
А душою – не заперта в клетке.
И покоя. Что тоже не много.
Тишины. И размеренной жизни.
Ведь когда-то сойдутся дороги,
Ведь когда-то улягутся мысли?
Чтобы зарево в тихое утро
Так украшено – вечностью с кофе.
Иногда время встанет как будто,
Расслабляя зажатые брови.
А ведь много не надо – лишь счастья.
Когда ветер играет с листвою
За окном, подвывая нечасто,
Пока сердце в тепле и покое.
В моём море – своя романтика,
В моём море – живое дно.
Так изменчиво для прагматиков,
Моё море всегда одно.
Моё море не любит грусти,
Хоть и буйно порой штормит.
В свои воды всех тех не пустит,
Кто не плавает, а летит.
Моё море не любит реки,
Они воду его преснят.
Отражает и светит в веки
Тем, что днём на него глядят.
Моё море волнует берег,
Или те, кто на нём живёт.
И себя усмирить сумеет
Лишь для тех, кто его найдёт.
На губах плавно тлеет улыбка.
В грузный воздух вздымается пепел.
Взгляд устремится вверх, как молитва,
Человек, что когда-то не верил.
Ветер пасмурно выкрадет шляпу;
По брезентам стучат барабаны.
Тишина, что со вставленным кляпом,
Не расскажет про старые раны.
Ты себя одиноко завидишь
Через тиканье стрелок беззвучных.
Человек, ты кого ненавидишь?
Отчего растворился в насущном?
Человек. Не персона, не личность.
Только горестный сгусток натуры.
За своим за барьером кирпичным
Не увидеть сутулой фигуры.
На губах плавно тлеет улыбка.
Ты себя в этой боли теряешь.
Только веришь, мой друг. Всё ошибка.
Ты когда-то об этом узнаешь.
Да, наверно, я зря тебя жду,
И ночами глаза не смыкаю,
Просыпаясь по утру в зарю,
Сразу темени дня ожидая.
Да, наверное, зря я грущу,
Вспоминая короткие встречи.
Может, просто тебя отпущу?
Может, чуточку станет полегче?
Ты уверенно был нелюдим,
Так серьёзна спина и рубашка.
Может, вовсе тогда прекратим
Весь театр с душой нараспашку?
Только пусть без печали в плечах,
И без горечи, спрятанных взглядов.
Может, свидимся как-нибудь в снах,
На немного останемся рядом.
Эта осень пусть гонит печаль,
И засыпет ее листопадом.
Я б тебя пригласила на чай,
Может, с тортом, простым шоколадом.
Я бы молча укуталась в плед
И забыла навеки о грусти.
Отчего-то, к несчастию, нет
Ни тебя… И в тортовнице пусто.