Умение любить, самозабвенно, остро, щемяще, ей досталось, наверное, от родителей – Ульяны и Андрея. А, вот внешностью Любаша была копия бабки, Устиньи Глотовой, первой красавицы на Дону. Даже богатые купцы готовы были, не только побаловаться с девкой, жениться предлагали. Но, она хорошо знала своё место, простой казачки, да и Егорушку своего любила до беспамятства.
Вот от этой огромной любви родилась Ульяна, мать Любаши. Отец её, попавший ненароком на Дон, как увидел Ульяну, так и понял, что пропал. Утонул в глубоком омуте девичьих глаз.
Сама Ульяна, воспитанная в строгости, боялась, и подумать даже, о долговязом и нескладном парне, с копной русых волос. С влажным туманом в ясных глазах, что заставлял девушку, пламенеть щеками и пробегать мимо с коромыслом, закрываясь тяжёлой, толщиной в руку косой.
Только бы родители не заметили этого всполоха в девичьем сердце, а то враз батяня отдубасит верёвкой, или же хворостиной, что так впивалась в нежное, девичье тело. Оставляя, на вышитой сорочке кровяные полосы.
Мать кидалась заступиться за дочку, но Егор Кузьмич, любя и жалея, как жену, так и своё единственное дитя, мог так поучить и её во имя правильности жизни, что мало никому не казалось. На кону лежала честь семьи, честь рода и это было превыше всего.
Да, и рано было ещё женихаться Ульянке. Пятнадцать только стукнуло. А, так, как она была единственным ребёнком в семье, от неё не старались отделаться, как можно раньше.
Наоборот, отец, даже думать, запретил ей, о каких – то там парнях.
Она помогала матери по дому. Следила за чистотой в курене (изба у казаков). Занималась рукоделием – вышивала, да вязала. По охоте своей плела сети, вентеря да морды рыболовные. Корзинки и туеса.
А, уж, что положить в них, этого было с лихвой в лесах, реках, озёрах, на лугах. Земляника алела каплями крови на полянках, её сменяла душистая малина, да ажина (ежевика). Ну, а чуть позже – орехи, рябина, калина, груши да яблоки дички. Для компотов, киселей, да взваров.
Грибов иной год было видимо, не видимо, только успевай, наклоняйся. Да, перерабатывай, потом не ленись. И солёные, и сушёные – хоть рыжики, сыроежки, лисички. Подберёзовики и подосиновики, маслята, грузди, опята. Белый гриб, словно богатырь, вырастет на твоём пути, ну, как пройти мимо этой сказочной красоты. Этот для жарёхи, вместо мяса пойдёт. Уж всем взял, что вкус, что запах.
А, какая рыбалка на Дону! Ульянка, девка рослая, работящая. Сеть с батяней тащила вровень с мужиками, а то и пошибче других. Ну, а уху она умела варить из щук да сазанов, не в каждом ресторане такую подадут тебе. Тут, уж, равных ей не было в станице, Белужья, если только маманя. Но, она на рыбалку ни ногой. Не любила рядом воды большой, боялась.