Вот сорока куст смороды обойдя,
на тебя вдруг засмотрелась,
улыбнулась, отошла, звонко клювом стрекоча.
Ей неведома досада, что печалит сердца ритм
и тревожит утро болью юной девы в платье ситцевом
с оборкой ниже пухленьких грудей.
Вот и шмель, расправив крылья,
устремился к розе белой; одурманен красотой,
он не знал её коварства, напоролся на шипы,
рассердился, развернулся
и помчался напрямки к черной розе
в синей вазе на террасе, у открытого окна.
Там нашел он упоение от красивых лепестков,
для меня – они похожи на кораллы твоих губ.
Я представил тебя саду:
розам с томным ожиданием рук касаний дорогих;
шмелю, что за капельку нектара
забывает опасаться яда ревности его
и сорокам-белобокам, так язвительно глядящим
на мою к тебе мечту. Сад одобрил выбор сердца моего
и в награду нам за это краски свежие обрел.