⇚ На страницу книги

Читать Крейсера

Шрифт
Интервал

© Пикуль В. С., наследники, 2010

© ООО «Издательство «Вече», 2010

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2017

***

Светлой памяти ВИКТОРА, который мечтал о море,

и море забрало его у нас – НАВСЕГДА.

Автор

I

Ржавое и уже перетруженное железо рельсов жестко и надсадно скрежетало под колесами сибирского экспресса…

– Не пора ли укладываться? Скоро приедем.

Кипарисов разъезд ничего не дал для обозрения, кроме гигантских поленниц дров, заготовленных на зиму для жителей близкого города; за станцией Седанка, где уютно раскинулись дачи, за разъездом Первая Речка, где квартирует вечно голодная рота саперов и зашибают деньгу бывшие сахалинские каторжане, – за всем этим блаженством, далеко не райским, пассажирский состав, огибая берег Амурского залива, устремлялся дальше – к призрачному городу. Владивосток вырос на широтах Флоренции и Ниццы, но зимою бухта Золотой Рог сковывала в тисках ледостава русские крейсера, которые экономно подогревали свои ненасытные желудки-котлы дорогим английским углем кардифом…

Проводники уже обходили вагоны, собирая чаевые:

– Дамы и господа, спешить не стоит, потому как Россия кончается: далее ехать некуда. Рекомендуем гостиницы для приезжих: «Тихий океан», где ресторация с женским хором и тропическим садом, неплоха «Европейская» с цыганским пением, а в номерах Гамартели до утра играют на скрипках румыны…

Ну, кажется, мы приехали куда надо. Даже страшно вылезать из вагона, когда задумаешься, что здесь конец и начало великой России, а дальше океан вздымает серебристые волны. Чуточку задержимся на перроне, чтобы послушать разговоры прадедушек и прабабушек, заранее извинив их наивность:

– О, как мило, что вы нас встретили!

– Ждали, ждали… Что новенького в России?

– Да ничего. Наташа все-таки разводится с Володей.

– Кошмар! Такая была страсть, и вдруг… кто поверит?

– Сейчас, мадам, у Елисеева уже продают котлеты-консервы. Вскроешь банку – все готово. С ума можно сойти, как подумаешь, что мы станем лопать через сто лет.

– Петряев ничего больше не пишет?

– Где там писать! Уже посадили.

– Такой милый человек… за что?

– За политику. За что еще людей сажают?

– Скажите, дает ли теперь концерты Рахманинов?

– Не знаю, душечка. Но мне показывали его жену. Плоская как доска. Нет, не такая жена нужна великому Рахманинову.

– А как столичные газеты? Оживились?

– Да. Цензура везде вычеркивает слово «ананас».

– За что же такие репрессии против ананасов?

– Вы разве не слышали? Наш бедный Коля в тронной речи сказал: «А на нас Господь возложил…» Это же нецензурно!

Кончалось лето 1903 года. Американцы недавно укокошили своего третьего президента, а из окон белградского дворца-конака сербы выкинули короля Обреновича с его дамою сердца – Драгою Машиной. После Гаагских конференций о всеобщем разоружении все страны начали срочно вооружаться. Россия с Японией вежливо раскланивались на дипломатических раутах, созванных по случаю очередного обмена мнениями по корейскому вопросу. Американцы тем временем спешно прокладывали в Сеуле водопровод и канализацию, желая соблазнить бедных корейцев удобством своих роскошных унитазов. Теодор Рузвельт, новый президент США, высказался, что в споре Токио с Петербургом американская сторона будет поддерживать японцев. Английские солдаты готовились штурмовать кручи Тибета, их канонерки сторожили устье Янцзы, из гаваней Вэйхайвэя британский флот вел наблюдение за русскою эскадрою в Порт-Артуре…