Читать Папина музыка

Она их видела. Не часто. Очень редко. И происходило это неожиданно, с тех пор как она стала слышать папину музыку.

Мама тащила Марину, больно держа за руку. Они очень спешили и, от этого Марина не успевала рассмотреть интересные и яркие вывески, которые манили своей загадочностью и тайной, приковывая к себе непроизвольное внимание. А еще красивые и нарядные платья, туфельки, словно магниты, приковывали к себе взгляд, смотря и увлекая со сверкающих стеклянных витрин, то вкусный, будоражащий аппетит, запах булочек, ласково и по-домашнему, смотрящих со стеклянных полочек, они так и ждали, когда же Марина вонзит в них свои зубки. Но мама спешила, смотря только целенаправленно вперед, ни шагу в сторону, и Марина спешила вместе с ней, и бежала, как могла, и все же отвлекаясь на запахи и красоту, царящую кругом, а мама от этого раздражалась еще больше, поторапливая Марину и сердясь, что та, не может бежать еще быстрее. В тайне Марине хотелось оказаться рядом с отцом, чтобы он ее как всегда подбросил почти до неба, как ей всегда казалось, когда он это делал, а потом закинул ее к себе на шею и они бы помчались со скоростью света…, но этого уже давно не было. Внезапно Марина услышала красивую, переливающуюся мелодию и резко обернулась на эти непривычные и незнакомые слуху звуки, но мамина рука требовательно и настойчиво потащила ее к выходу. По этим движениям она поняла, что еще немного и мама очень-очень рассердится, но то, что она увидела, ее так поразило, что она встала как вкопанная и ее глаза широко раскрылись от огромного удивления. Ведь прямо в стене она увидела красивую белоснежную дверь, с золотыми тиснениями по контуру и причудливо изогнутой ручкой. Она светилась, как показалось Марине, среди темных стен и мрачных спешащих лиц, которые сновали туда-сюда и совсем не замечали того, что видела Марина. Но она стояла и смотрела во все глаза, чувствуя, как что-то радостное и чудесное поднимается в ее душе, совсем как тогда, когда папа был рядом, когда он должен был вот-вот вернуться с репетиций, приехать с гастролей или когда у него получался шедевр. Марина всегда его чувствовала, этому удивлялась даже мама.

И вдруг эта дверь отворилась, а за ней стоял Отец и, улыбнувшись, он подмигнул ей.

– Мама! Мамочка! – закричала счастливая Марина, стремительно кинувшись к винтовой лестнице, – я поняла! Я все поняла, откуда ты знаешь, что папа рядом! Я услышала ее! Я слышу папину музыку! – бежала она за мамой, не помня себя от счастья, не замечая, как слезы бегут по материнским щекам, оставляя мокрые дорожки и капельки на ресницах. Она не знала, что ее мама уже год как вдова. А ее отец не вернулся с гастролей, насмерть разбившись, возвращаясь домой.

Взрослела Марина тяжело и как многие одинокие подростки была со всеми и ни с кем. Она знала, чем живет коллектив, его главные члены, имеющие материальных благ несколько больше, чем другие, соответственно, считавшие, что их положение должно быть повыше. А также и тех, кого считали тихонями или серыми мышками. Но Марина никуда не входила, сама по себе, у нее на все было свое мнение, свои ценности и понятия, о которых она не говорила, ей было скучно со сверстниками. Она много читала и думала, и немного сочиняла. Странные стихи, странные взгляды на жизнь, на сверстников, на науку. Странный и не земной. Мальчишки ее боялись, а девчонки пожимали плечами и мирились с ее компанией, не отягчающей, но и не облегчающей их существование. Молчание и нежелание участвовать во многих сомнительных мероприятиях, настораживали категоричных подростков и, мало кто знал, что она была далеко-далеко от всех, думая о звездах, законах Вселенной, мира, зарождения жизни, которые манили ее тайной и загадкой.