Читать Поезд до станции Дно

Анатолий Козлов

Поезд до станции Дно

«…Смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской…

…Тогда они поняли, что Он говорил им беречься не закваски хлебной, но учения…»

От Матфея святое благовествование 16 (6,12)

Я присвоил себе авторство этих рукописей, поскольку являюсь последним соавтором, чья рука прикасалась к ним перед публикацией. К тому же бумаги эти были переданы мне родственником по материнской линии, моим двоюродным дядей. Прочие авторы этих записок так же связаны со мной кровными узами. Я же привёл все записи в порядок и хронологическое соответствие.

Теперь нужно сказать несколько слов о появлении этих записок. Мой дядя – некий Афанасий Романов незадолго до смерти передал мне что-то вроде семейного архива, ссылаясь на то, что начало записей положил ещё его дед Роман Макаров. По молодости лет, разница фамилий деда и внука, мною была оставлена без внимания.

Однако сами записки были весьма интересны, поскольку проливали свет на отечественную историю минувшего XX века, которую ещё только предстоит восстановить, очистив от мифов, домыслов и откровенного вранья, которым грешат практически все «документы» участников той эпохи.

Тем не менее, находя записки крайне отрывочными, написанными разными почерками, к тому же имеющими весьма перепутанную хронологию, я долго не решался издать их в виде книги. А со временем, осознав разницу фамилий прадеда, и его потомков, я и вовсе, было, отказался от этой затеи из-за путаницы в авторстве. Но позже, внимательно вчитываясь в текст, я обнаружил разъяснение данного казуса. Оказалось, что в вихревые революционные годы, фамилию одного из авторов записок, носящего по семейной традиции имя Роман и соответственно отчество Романович, перепутал некий писарь, из чего последовала трансформация отчества в фамилию, а фамилии в отчество. То есть Роман Романович Макаров стал Романом Макаровичем Романовым.

Дядюшка мой – профессор, большой любитель отечественной истории, литературы и крепких напитков – побывал на фронте, был ранен, закончил войну в Берлине в звании старшего лейтенанта. Он передал записки мне – двоюродному племяннику, не доверяя своему родному сыну, который хотя и был весьма образован и даже имел успешную карьеру в строительном деле, но был равнодушен к отечественной истории и считал её чем-то вроде недоразумения.

Моя же заслуга состоит в том, что я разобрал записки, сделал более понятными неясные места (там, где было возможно), дополнил их кое-какими замечаниями и расположил в хронологическом порядке.

А ещё я постарался не делить русских людей на белых и красных. Господи, благослови!

…В лето 965 от Рождества Христова, поздним ненастным вечером, у постоялого двора на дороге, ведущей к городку Франкфурту на реке Майн, остановился странный обоз. Тонкие ноги и короткие морды лошадей, впряженных в скрипучие двухколёсные телеги, выдавали в них степных рысаков, совсем не похожих на здешние породы. Должно быть, великолепные скакуны, резвые под седлом, они вовсе не были приспособлены для такой работы, и теперь имели понурый вид, впалые бока, неровный шаг и даже легкую хромоту у одной из лошадей. Из передней телеги, покрытой сверху, как и две другие, кожами, натянутыми на деревянный каркас, вылез человек в одежде неевропейского покроя, но, судя по дорогим, добротным тканям, богач. Он подошёл к воротам и властно постучал. Тотчас раздался сиплый собачий лай. Подождав немного, человек ещё раз стукнул в ворота, на этот раз посохом. Пёс продолжал надрываться. Спустя некоторое время послышался скрип двери и грубый мужской голос крикнул из-за ворот: