Читать Корпорация «Дар»
Эпиграф
Искусство жизни – это способность воздействовать на жизнь таким образом, чтобы внести в бытие новизну.
Антонио Менегетти
Пролог
Москва. Пересечение Тверской и бульвара, вторник, час дня.
На краю тротуара сидел человек. Среднего роста, среднего возраста, в балахоне из тонкой светлой ткани, босоногий. Серые глаза, соломенные волосы, короткая седая борода, усы. Он походил на седого сказителя, для полноты картины ему не хватало гуслей и возгласа: «Внемлите люди русские!». Но для такой сцены, наверное, необходимы усталость путника, пафос героя и гордая безысходность отверженного. Человек напротив, постоянно улыбался, источая беспричинную радость, с огромным любопытством разглядывая, всех проходящих и проезжающих мимо. В этом месте, вряд ли бы кого-то удивил очередной чудак, тут бывают персонажи и более занятной внешности, но при морозе в минус двадцать, легкий, почти просвечивающий балахон, и босые ноги на снегу, были тем контрастом, с шубами, пуховиками, и другой зимней одеждой, который заставил некоторых сочувствующих людей остановиться. Они хлопали его по плечу, пытались приподнять, что-то говорили, предлагали уйти в тепло. Но не понимая, что от него хотят, он лишь нечленораздельно мычал и улыбался. Упитанная бабушка, укутанная в два или три темно серых, пуховых платка, увидев для себя слушателей, громко запричитала:
–Это, какой ни будь свидетель еговый, или еще из какой индейской секты, умом тронулся, квартиру, небось, забрали, ироды, вот и сидит теперь, ни рыба, ни мясо.
Одинокий прохожий, остановившись в пяти метрах от собравшихся, убедившись, что не привлекает внимания, пристально смотрел на странного человека. Минуту он стоял без движений, вдруг как от толчка, резко отшатнувшись, коротко, сам себе буркнул: – Что за хрень? – оглядевшись, вытянув перед собой руку ладонью вверх, в направлении сидящего человека, прикрыв глаза замер. Через десять секунд снял шапку, стянул с шеи цепочку, на которой висел кулон в виде черного солнца обрамленного золотыми лучами, положил на ладонь, прикрыл глаза, и опять замер. Затем быстро сложил кулон в карман, надел шапку и быстро ушел.
Происшествие с сидящим на морозе, полуголым человеком привлекло внимание полицейских. Двое молодых патрульных, в слегка засаленной полицейской форме, растолкав зевак, встали вплотную к объекту всеобщего внимания.
– Ты посмотри, Лех, мы тут уже уши отморозили пока обошли территорию, а бомжику хоть бы что.
– Нет Витек, бомжи на теплотрассе греются, в метро катаются, а этот, по-моему, из Кащенко. Одежда и волосы чистые, вид сытый.
– Граждане расходитесь! Ситуация под контролем!
–Давай, пока не поздно, вызовем санитаров, сдадим его, протокол оформим, заодно согреемся. Тащим его на пост, вызовем медиков.
Он слегка пнул сидящего по ноге:
– Вставай болезный! Ты как, не агрессивный?
"Болезный" все так же бестолково улыбался, разглядывая полицейских. Его подхватили под локти, поставили на ноги. Подталкиваемый в спину, сбивая босыми ногами комки снега, он поплелся в сторону станции метро.
Через пару часов, в психиатрической больнице, в приемном отделение, пока оформлялись все необходимые документы, он внимательно разглядывал анатомические плакаты, потрепанные книги по различным психическим заболеваниям. Все осмотрев, он положил стопкой книги, развернув поперек по отношению к тексту, быстро и монотонно стал их читать, переворачивая каждую страницу, начиная с обложки.