Утро было как утро, хотя, казалось, ему тесновато в этой московской квартирке. Распахнутая форточка словно приглашала солнце на кухню, и солнце заглядывало из чистого любопытства: что за дятел тут поселился и стучит, стучит?..
Загорелый молодой человек, одетый в джинсы и голый выше пояса, колотил по клавишам пишущей машинки. Его тренированные мышцы пластично ходили в такт ударам пальцев, а худощавое лицо выражало досаду.
– Чёрт! – пробормотал он, уставясь в напечатанный текст. – Тошниловка просто!
Тут на кухню явилась зелёноглазая девушка в коротком зеленом платье. И в зеленых туфлях на шпильке. Густые пепельные волосы волнами падали на её плечи. Ноги её и фигура казались совершенными, а лицо было столь красиво, что могло вызвать умопомрачение.
– Ну? – проговорила она. – Чего ты тут разнылся?
– Не твоя забота, – буркнул молодой человек, вперясь в текст. – Сам с собой разговариваю.
Девушка приблизилась.
– А вот это уже хамство. – Она поводила пальцем перед его носом. – Никогда не смей разговаривать сам с собой в моём присутствии. Понял, морда?
– Угу. – Молодой человек выдернул из машинки лист, скомкал и швырнул на стол. – Ни фига не движется. Бездарь я дремучая.
– Кто бы спорил? – Девушка присела к нему на колени. – Но ведь упорства нам не занимать, правда? Не талантом возьмём так задницей. Вернее двумя задницами. И могу тебя уверить: когда две такие задницы берутся за дело, Гомер, Стендаль и Достоевский ворочаются в гробах.
Губы молодого человека дрогнули в улыбке.
– Дашка, отвали. Дай потрудиться.
Сунув ему под нос кукиш, девушка пошуровала среди смятых бумажных листов.
– Зачем ты выбросил мой абзац, засранец?
– Затем, что он бледный и грамматика хромает.
– Врёшь. Приведи пример.
Молодой человек возвёл глаза к потолку.
– Да сколько угодно. «В этой связи должна признать…»– процитировал он. – Достаточно или ещё?
Зелёные глаза девушки воззрились на него.
– И что здесь не так?
– Не в «этой связи», Даш, а «в связи с этим». Неужели не ясно?
– Глеб, ну ты зануда! Все говорят «в этой связи», и никто в обморок не падает.
– И флаг вам на башню! Говорите, если слух не режет! Присовокупите сюда же перлы типа «вовнутрь», «навряд ли» и «пятизвездочный отель»! Ополоумели просто!
Глаза Даши блеснули.
– Спокуха, мэтр! – Она куснула мужа за ухо. – Если у тебя буксует роман, это не повод на весь мир бочки катить.
– Не на мир, а на полуграмотных олухов.
– Типа меня, что ли?
Хмыкнув, Глеб нажал на кончик ее носа.
– Дашка, опоздаешь. Иди, а я тут поработаю задницей. Чтоб Гомер в гробу перевернулся. Давай-давай, вали.
Глянув на свои часики, Даша встала с его колен.
– И то правда. – Она вышла в прихожую, надела плащ и заглянула на кухню. – Я возьму «жигуль».
Глеб заправил в машинку бумажный лист.
– Естественно, – кивнул он, принимаясь печатать.
– Доберешься ножками, – уточнила Даша.
Набирая скорость, Глеб стучал по клавишам.
– Доберусь куда?
– В школу, детка.
– Зачем? У меня выходной, забыла?
Даша поправила на плаще поясок.
– В пять часов педсовет, забыл?
Глеб в досаде перестал печатать.
– Какого лешего? Даш, я не попрусь.
Даша вновь взглянула на часики.
– Любовь моя, если ты не притащишь свой зад на педсовет, Зинаида сожрет меня с потрохами. Даже если моя грамотность тебя не устраивает, вряд ли я этого заслуживаю.