Автобус уехал перед самым моим носом, я только успела стукнуть рукой по закрывшейся двери. Стемнело. Пошел снег. Люди все прибывали и прибывали – откуда только взялись с пакетами, коробками, елками…
Когда стало ясно, что следующему автобусу не вывезти всех желающих, я направилась к легковушкам, хозяева которых практиковали частный извоз.
На пятачке возле моста всегда стояли одни и те же машины. Это был своеобразный мужской клуб, где водители приятно общались и под настроение, иногда, подвозили клиентов. В отличие от прочей таксующей братии, все они были жителями окрестных домов, чей заработок скорее поддерживал семейный бюджет, но не был его значительной частью.
Зная, что водители обычно собирались в одной машине, я постучала в стекло. Дверца открылась, из автомобиля выглянул мужчина с веером карт.
– Куда вам?
– На Арбат.
Мужчина отрицательно мотнул головой:
– В центр не поеду. – Он обернулся и спросил остальных: – Кто-нибудь хочет?
– Куда? – переспросил седоволосый старик.
Я повторила чуть громче:
– Мне на Арбат.
Старик опять уставился в карты.
– Нее-е-е… Там сейчас пробки.
– Перед Новым годом пробки по всей Москве.
– Нет, не поеду. – Он выбрал карту и покрыл чей-то ход.
Настал момент и мне предъявить козырь:
– Вы немного подождете, потом мы вернемся обратно.
– Сколько ждать? – в глазах старика возник интерес.
– Минут двадцать.
– Простой тоже оплатите?
– Безусловно.
– Едем, – старик сунул карты соседу: – На! Доиграй.
Пытаясь угадать, в какой машине поедем, я двинулась за ним, как ниточка за иголкой. Он подошел к серой «Хонде», открыл дверцу и сел за руль. Я тоже устроилась впереди, и мы тронулись.
Сначала ехали хорошо, но уже через пятнадцать минут уткнулись в хвост нескончаемой пробки. Впереди, насколько хватало глаз, светились красные габаритные огни стоящих авто.
– Вот, за что не люблю Новый год, – водитель дернул ручник и откинулся на спинку сиденья. – Куда бы ни поехал – окажешься в пробке.
Я заметила:
– А у меня в Новый год всегда хорошее настроение. Даже если опаздываю.
– Сегодня точно опоздаете.
– Не важно. Мне просто нужно выкупить из кассы билеты.
– В театр?
– На детскую елку.
– Это хорошо-о-о… – Он улыбнулся.
Я тоже улыбнулась и кивнула на сияющую ель перед офисным зданием:
– Красавица! Помнится, перед Новым годом, на уроках труда, мы делали игрушки: сшивали раскрашенные куски ватмана и набивали их ватой. Потом вешали на елку в школьном дворе.
Старик оживился:
– А в нашей школе перед Новым годом всегда проводили конкурс поделок. Тогда в моде были макеты: заснеженные избушки из спичечных коробков, снег из ваты, трава из крашенной зеленкой манной крупы. Реки и озера делали из стекла, под него для красоты подкладывали голубую бумагу. – Старик поворочался в кресле и радостно крякнул: – Школьную елку всегда ставили на втором этаже, в большом зале, куда выходили двери классов. Мы все к ней сходились, и не было на переменах ни беготни, ни глупых проказ… – Он замолчал и только, улыбаясь, глядел перед собой.
Чуть выждав, я поинтересовалась:
– Кажется, вы не закончили?
Водитель кивнул:
– Вспомнил одну историю… Если хотите, могу рассказать.
– Все равно в пробке стоять.
– Не будете возражать, если я закурю? – Cтарик достал пачку, но потом снова сунул ее в карман. – Нет, пожалуй… Три дня как бросил курить. А тут что-то разволновался.