Читать Увядший сад. Стихи

Шрифт

Интервал

Редактор Maria Viksnina

Иллюстратор Анатолий Ситаев

ISBN 978-5-4493-6233-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Перед всеми словами

Дорогой мой Читатель! Я осмелился, наконец, издать первый свой сборник. Он не несет какого-то особого содержания, он зелен и неуклюж, но он долго лежал в столе.

Я не рвусь за славой Пушкина или Есенина, нет. Но раз уж и я пишу стихи, то лишается смысла их сокрытие от глаз и ушей.

Много разных обстоятельств повлияло на содержание этих стихов и следовательно, всей книжицы. В основном, она печальна. Отсюда и мрачность, готичность оформления, передающая настроение, коим пропитались стихи при написании. В прочем же, Читатель, стихи эти довольно просты и легки. Надеюсь, они Вам понравятся, ведь это не последний мой сборник.

«Право Поэта – быть всем!»

18 октября 2018 года, Сызрань. Девяткин Д. Г.

Предчувствие

Горький твой ладан по дому

Стелется зыбкой волной.

Сну предаваясь дурному,

Робко иду за тобой.

Где ожидает награда?

Подходит ли к двери ключ?

Мне все равно усладой

Будет от глаз твоих луч.

Как ты смеялась в парке,

Под сенью златых осин.

Но ссучили Норны на прялке

Узор, где я умер один.

Сонет

Мне скалилась Луна твоим портретом,

Срывая блики алые сердечных брызг,

Вливая боль в вино, анафорою смертной.

Я был в тебя влюбленным вдрызг.

Над мною плач нестройный пели звезды

И ливни ледяные с крыш текли,

Желая унести меня потоком слезным

Вдоль берега забвения реки.

Но даже если так, пускай и болью,

Я буду вспоминать тебя среди дождей.

И снегопад придет однажды ночью,

Чтобы явить мне пропасть дней.

В которую упасть когда-то я стремился,

Пока в любви твоей не очутился.

Анатолию

Не знаю, почему тебя послал

Ко мне Господь. Наверно, за грехи.

В тебе столь часто разум я искал,

А надо было – полноту любви.

Мне поучиться б у тебя, как жить.

В смиренной щедрости, бескрайней доброте.

Мне научиться б так как ты любить

И радоваться Мира красоте.

Тебя не портят горькие невзгоды.

В тебе нет веры, зато, святость есть.

А я, за мною прожитые годы,

Познал лишь богомерзостную лесть.

О, Анатолий, брат моей души,

Когда б ещё имел крупицу веры,

То многие проблемы б разрешил,

Избегнул бы греховного ты плена.

Июньский вечер душен и уныл

Воюет небо вспышками зарниц.

И веет трубка, что не докурил,

Приятным дымом в прорези бойниц.

Стоит устало башня на холме,

Как старый воин, облаченный в латы,

Укрытая туманом на заре.

Гремят с соборного двора куранты.

И тишину тревожит мысль одна:

Как долго будет длиться сей покой?

Я пригублю от бархата вина,

Со злобою в камин швырнувши образ твой.

Тринадцать лиг проходит он со мною.

Пора ему и отдохнуть теперь.

Как кораблю, потеряному в море.

Я знаю курс, но ты ему не верь.

Марку, злое

Над пастью льва – кошачии глаза,

Мурлычит сытый тигр, словно кошка,

Что у камина греться прилегла.

Мы в людях так же ошибиться можем.

Его улыбка – волчий суть оскал.

Звериной страстью злоба смех тревожит.

Он – лжец и лицемер! И видно лишь тогда

Его нутро, когда он кости гложит,

Что падают от барского стола.

Во мраке ночи вой нечеловечий

Услышит лишь луна.

Вокруг него давно погасли свечи.

Не верь ему, клянущемуся жизнью!

Он жизнь и в грош не ценит, словно пыль.

Он праздник пропоет надгробной песнью.