Рабочий день в управлении по «Контролю ингаляций» начался с утренней планерки и ежедневного доклада начальника. Томный и усатый Паровозов тяжело сопел, и неуклюже тыкал лучом лазерной указки в полотно проектора.
– Смотрите в будущее коллеги, – напутствовал подчиненных руководитель. – «Синтетика» должна заместить и вытеснить все уличные препараты. И когда это произойдёт, никакие санкции нам угрожать не будут. Поэтому отныне и каждый день необходимо насыщать рынок только «синтетикой».
Капитан Приходов сидел в последнем ряду и чувствовал себя очень плохо. Ёрзая на жестком стуле и обильно потея, он вспоминал бессонную ночь и неприятный сон про ложку соды, после которого обнаружил, что его подушка довольно сильно пропиталась слюной.
Когда начальник закончил, все оперативники разошлись по кабинетам. Приходов вернулся к себе. С огромным трудом сосредоточившись, он подготовил документы и понес приказ на подпись. В кабинете руководителя на самом видном месте висел портрет президента, а стены были обклеены чёрно белыми фотообоями. Приходов никак не мог определить, что за город изображен на стене. Был ли это Чикаго или все-таки Нью-Йорк сороковых?
– Ну что там у вас? – Не отрывная взгляда от монитора, спросил Паровозов.
– Вот, – ответил капитан и протянул готовый приказ.
Пробежавшись глазами по тексту, Паровозов узаконил документ размашистой подписью.
– Отсканируй и разошли всем! – Отдал приказание Паровозов. – Пробную партию «синтетики» заберешь вечером, и чтобы к утру все было реализовано!
– Быть может я возьму «товар» сейчас? – Спросил Приходов с надеждой на внезапное выздоровление.
– Нет. Только вечером!
Возражать и спорить с руководством было бесполезно, поскольку этот человек яро чтил и отстаивал субординацию. Паровозов планировал превзойти прежние достижения «управления» такие как: запрет петрушки и повсеместное закрытие ларьков с запрещенными семенами. Кроме того, он грезил возвести огромное поместье или усадьбу и отправить детей за границу.
Приходов вышел из здания со своим напарником и лучшим другом – Мышью. Его приятель был похож на мелкого мошенника. Глубоко посаженные глаза, редкие русые волосы, острый нос и тонкие губы. Говорил Мышь мало и не громко. Напарник с раннего детства предпочитал держаться за спиной товарищей и даже сейчас неуверенной походкой следовал за капитаном, направляясь к своей машине. Неудивительно, что его задирали сверстники и, получив однажды власть, Мышь жаждал отыграться.
Автомобиль с регистрационным номером: А228УЕ был неряшливо припаркован на тротуаре. Ключом Мышь отомкнул поцарапанные двери и оба оперативника сели в машину. В салоне было пыльно. Приборную панель украшали множественные иконки, а треснувшее лобовое стекло преломляло солнечный свет. На зеркале болтались эбонитовые четки. Мышь повернул ключ зажигания и включил радио. Услышав новость о том, что «пилот конюшни Феррари» до сих пор находится в коме, Приходову вновь стало плохо. Следующая новость была не менее мрачной: диктор говорил о смерти суперзвезды Майкла Шакура Мэнсона.