Посткрымские конфликты: Стоит ли Париж (шенген) мессы?
А. Алейников, доктор философских наук (Санкт-Петербургский государственный университет)
А потом будем долго огни принимать за пожары мы. И людей будем долго делить на своих и врагов.
Владимир Высоцкий
Динамика посткрымских конфликтов сегодня еще, в лучшем случае, может быть описана, но вряд ли объяснена и понята, не говоря уже о предложении концептуальных моделей, включающих сценарное прогнозирование и выработку рекомендаций. Недаром в социальных сетях среди экспертов, обсуждающих «крымский вопрос», популярен анекдотический диалог двух политологов: «Ты что-нибудь понимаешь?» – «Я тебе сейчас объясню…» – «Объяснить я могу и сам. Ты что-нибудь понимаешь?» Впрочем, и Конгресс США инициировал расследование работы своих спецслужб, так как те не знали о планах России на Украине. Сотрудников ожидает служебная проверка специальной комиссии Палаты представителей США.
Одно из оправданий случившегося конгрессмены видят в разном стиле работы аналитиков, что и объясняет разницу в выводах разных групп разведки. К сожалению, из сообщений СМИ не ясно, использовала ли какая-нибудь группа для работы теоретическую схему как-то постепенно выходящего из моды, зачастую высокомерно критикуемого «серьезными социологами», но штудируемого на всех мировых политологических факультетах Самюэля Хантингтона. Все его концепции – образец элегантной стройности, эрудированной аргументации, доступности формы изложения и брутальной простоты выводов. В период вьетнамской войны «Карл Маркс Пентагона», как его называли, умело заточил теоретические положения исследования «Политический порядок в меняющихся обществах» под практическую политику Вашингтона. Протестующие против войны студенты пикетировали его кабинет в Гарварде, а он в это время лично выезжал во Вьетнам консультировать американское командование по стратегии борьбы с партизанами. Хантингтон рекомендовал Вашингтону не комплексовать и относиться прагматично-реалистически к своему вынужденному покровительству военным и авторитарным правителям Третьего мира и не стеснялся в качестве одного из лучших примеров модернизационной диктатуры называть сталинский режим в СССР [Дерлугьян 2013: 344–346].
В своей политконсалтинговой деятельности он предлагал модели, позволяющие политикам «систематизировать и обобщать реальность; понимать причинные связи между явлениями; предчувствовать и, если повезет, предсказывать будущие события; отделять важное от неважного; показывать, каким путем двигаться, чтобы достичь наших целей». К сожалению, С. Хантингтон ушел из жизни 24 декабря 2008 г., оставив Конгресс и спецслужбы США без своих мощных, теоретически аргументированных консультаций.
Но еще в 1993 г. он сформулировал ряд тезисов, цитируемых, как правило, по случаю, но которые сегодня выглядят пророчески:
– осознание различной культурной идентичности определяет модели сплоченности, дезинтеграции и конфликта;
– наиболее масштабные, важные и опасные конфликты произойдут между народами различной культурной идентичности, и они всегда возникают вдоль «линий разлома»;