Очередной номер «Политической науки» посвящен, на мой взгляд, очень интересному сюжету – политическому развитию в государствах, возникших (или воссозданных) при распаде имперских образований. В современном мире существует огромное количество форм политической организации. Среди ученых ведутся споры о том, какова их судьба, в частности, отмирает ли национальное государство, какие альтернативные виды территориальной организации возникают и т.д. Тем не менее тема выпуска обозначена так, будто основная дилемма политического развития на пространстве бывших имперских образований – выбор между формами организации власти, предлагаемыми империей и национальным государством. Полагаю важным уточнить, что имелось в виду, когда задумывался номер. Формулировка темы была приглашением к дискуссии по поводу того, как влияют на политическое развитие новых государств традиции, сформировавшиеся в период их имперского прошлого, какое воздействие оказывают требования международной среды, предлагаемые ею нормы и образцы, как совмещение различных традиций организации власти определяет выбор между двумя идеальными типами, предполагающими, с одной стороны, открытость и несовпадение границ различного рода, косвенную систему правления, и, с другой стороны, – консолидацию границ, формализацию и стандартизацию правил и практик управления.
Предложенная тематика весьма актуальна в плане осмысления политических процессов, происходящих в современной России. В этом ракурсе интересно было бы поразмышлять над следующими вопросами. Какие традиции имперской организации власти она наследует? Как в России взаимодействуют разные традиции? Как они влияют на современное развитие? Какое воздействие оказывает международная система? Однако цель номера – это не столько осмысление процессов, происходящих в нашем отечестве, сколько попытка выделить общие проблемы, свойственные постимперским пространствам, наметить общие концептуальные и инструментальные основания их исследования. В то же время, полагаю, большинство авторов номера, пытаясь решить эти задачи, невольно размышляли как Марко Поло – герой романа Итало Кальвино «Невидимые города»:
«– Описывая любой город, я рассказываю что-то о Венеции.
– Когда я спрашиваю о других городах, говори о них. А о Венеции – когда спрошу о Венеции.
– Но описать их отличительные свойства можно только в сравнении с каким-то городом. <···> Возможно, я боюсь, что потеряю сразу всю Венецию, если расскажу о ней все, что знаю. А может быть, описывая другие города, я понемногу уже растерял ее» [Кальвино, 2001, с. 194–195].
Такой подход представляется актуальным в научном плане. В рамках политической науки и смежных дисциплин существует значительное количество преимущественно дескриптивных работ, посвященных отдельным странам, образовавшимся на постимперских пространствах, или отдельным проблемам в их развитии, однако слишком мало обобщающих и (или) концептуальных работ. В то же время появление последних позволило бы нам продвинуться дальше в понимании процессов, происходящих в России и на постсоветском пространстве, способствовало бы смещению фокуса внимания на более существенные и фундаментальные проблемы, нежели те, что порой обсуждаются в русле научного мейнстрима. И тогда, возможно, «миг отчаяния, когда становится вдруг ясно, что империя, казавшаяся нам собранием всех чудес, – сплошная катастрофа без конца и края, что разложение ее слишком глубоко и нашим жезлом его не остановить, что, торжествуя над неприятельскими суверенами, наследовали мы их длительный упадок» [Кальвино, 2001, с. 142], сменился бы более взвешенной и обоснованной оценкой происходящего в нашей стране, более глубоким пониманием ее проблем и необходимых шагов по их преодолению.