⇚ На страницу книги

Читать Конунг: Вечный отпуск

Шрифт
Интервал

Пролог

Ахкияр, Врата батавов. Осень 2038-ая от Исхода

Визгливые аварские свистки ожили где-то позади напирающего строя степняков. Они мгновенно были подхвачены предводителями малых отрядов, и огромная масса измотанных многочасовым боем врагов дружно отхлынула, нет-нет да теряя бойцов под градом торопливо бросаемых в спину стрел. Предводители аваров, наконец-то согласились, что и в этот раз им не прорваться за наскоро собранные, и такие, на первый взгляд, ненадежные, укрепления.

Пластинчатую броню богатых воинов и их многочисленных телохранителей обычной пехотной стрелой не так уж и просто пробить. Но основную массу улепетывающей спешенной легкой конницы, прикрытую лишь халатами да небольшими дисками плетеных щитов, фризы поражали без труда. Конечно, не каждый оперенный снаряд сразит взрослого мужа, да и большинство подранков родичи успевали подхватить, но случалось это далеко не всегда.

Стоило врагу выйти за пределы стрельбы из луков, как обороняющиеся взорвались торжествующими и оскорбительными криками. В наступившей через некоторое время тишине, раздался голос хёвдинга, как раз и наладившего здешнюю оборону.

– Получили, «tvari suetlivye»?! – подвел своеобразный итог сражению предводитель, на каком-то незнакомом языке.

Явно довольный происходящим, высокий и крепкий мужчина откинул вверх тигриную личину шлема, снял его с взмокшей головы, и подставил солнечным лучам и слабому ветерку усталое, но счастливое и лишь чуть тронутое загаром лицо. Дальше звучали команды привычные, и среди них не встречалось незнакомых слов.

– Первая и вторая дюжины – сдвинуть решетки и обобрать брошенные тела, вторая и третья – на восстановление частокола и ловушек. Раненных – срочно обиходить и в лагерь. Остальным – дозволяю отдыхать!

За последние три дня воины привыкли, что забывшись, их новый хевдинг может кричать непонятное, но и доверие к его приказам выросло неимоверно. Поэтому прозвучавшие распоряжения заставили тут же взорваться приказами уже младших командиров.

Монолитный строй фризов, еще минуту назад единым организмом, зубами и ногтями, вцепившийся в свою ненадежную цитадель, рассыпался. Глянь кто сверху, мельтешение воинов сейчас сильно напомнило бы причудливое бурление водоворота. Небольшие ручейки отдельных отрядов устремились по своим новых делам: вправо, влево, вперед и назад, на встречу друг другу и нет.

Но большинство уцелевших изнуренно побрели отдыхать. Сжимая во взмокших руках заляпанное кровью оружие или испещренные следами битвы щиты, они сейчас не мучали себя иными мыслями, кроме надежды на глоток холодной горной воды, лишь чуть подкисленной светлым вином. Жаркое летнее светило замерло в зените, и до следующей атаки у всех было не так уж и много времени…

Кстати, успевая, перемолвится по вечерам у костров, кто-то о командире даже сказал, что ведет себя он, скорее, как аварский тойон. Многие годы конные степняки без труда громили пешие отряды прибрежных племен, и прозвучало такое наблюдение …больше одобрительно.

И правда, богато украшенные и щедро бронированные аварские предводители, всегда предпочитали, на своих высоких скакунах до последнего мига оставаться в задних рядах. Высматривая дрогнувшие отряды, разрыв в строю или иные проявления слабости, они лишь почувствовав «верный» шанс, смыкали строй конных телохранителей и младших вождей. Пришпорив коней, только тогда они бросались для сокрушительного удара длинными пиками, когда чувствовали надежду опрокинуть своих врагов. У фризов же все не так.