⇚ На страницу книги

Читать Обрученные холодом

Шрифт
Интервал

© Gallimard Jeunesse, 2013

© Christelle Dabos, текст, 2013

© Волевич И.Я., перевод, 2018

© ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2018, издание на русском языке

* * *

Издание осуществлено в рамках программы содействия издательскому делу «Пушкин» при поддержке Французского института

Cet ouvrage, publié dans le cadre du Programme d’aide à la publication Pouchkine, a bénéficié du soutien de l’Institut français

Предисловие

Вначале мы были единым целым.

Но Богу это не нравилось. Он развлекался, пытаясь нас разъединить. А потом, наскучив этими играми, забывал про нас. Бог был до того жестоким в своем равнодушии, что пугал меня. Но порой Он бывал добрым, и тогда я любил Его так, как не любил никого на свете.

Я думаю, мы все могли бы жить вполне счастливо – Бог, я и остальные, – не будь этой проклятой Книги. Она внушала мне отвращение. Я знал, чтό меня связывает с ней (и как ужасно связывает!). Но в полной мере я осознал это позже, много позже. А тогда я ничего не понимал, я был слишком глуп.

Да, я любил Бога, но ненавидел Книгу, которую Он раскрывал по всякому поводу и без повода. Это Его забавляло. Когда Бог приходил в доброе расположение духа, Он писал. Когда Он гневался, Он тоже писал. А однажды, в ярости, Он совершил чудовищную глупость.

Бог расколол наш мир на куски.

Так появились ковчеги – осколки Земли, летающие в пространстве…

Обручение

Архивариус

О старых домах часто говорят, что у них есть душа. На ковчеге Анима[1] душой были наделены все здания и предметы. Что касается старых домов, они частенько проявляли свой дурной характер.

К примеру, здание Семейных Архивов постоянно пребывало в скверном настроении. День за днем оно недовольно поскрипывало, покряхтывало и пошатывалось. Оно не любило летних сквозняков, из-за которых громко хлопали двери. Не любило сырость, которая пропитывала стены зимой. Не любило сорняки, которые нагло заполоняли двор каждую весну.

Но больше всего здание Архивов не любило посетителей, пренебрегавших часами его работы.

Вот почему этим ранним сентябрьским утром Архивы поскрипывали, покряхтывали и пошатывались сильнее обычного. Они возмущались вторжением незваного гостя. Ведь было еще слишком рано, чтобы изучать архивы! Хуже того, гость не удосужился даже взойти на крыльцо и позвонить в дверь, как подобает приличному посетителю. Куда там! Он пытался проникнуть внутрь совсем иначе…

Сквозь зеркальную дверцу шкафа, стоящего в вестибюле Архивов, просунулся нос. Следом тут же возникли очки, брови, лоб, рот, подбородок, щеки… Вынырнув из зеркала, голова повернулась вправо, потом влево. Еще миг, и внизу показалось согнутое колено, тащившее за собой остальное тело. Посетитель лез и лез вперед, пока не показался весь, целиком. Он выбрался из зеркала, словно из ванны с водой (если, конечно, ванна может быть вертикальной!). Незваный гость был в серых очках и поношенном пальто. Вокруг шеи обвивался длинный трехцветный шарф.

А под всем этим скрывалась Офелия.

От столь наглого вторжения Архивы разъярились. Шкафы скрипели петлями и топали ножками. Вешалки с громким стуком сталкивались между собой, словно ими играл злой дух-барабанщик.

Однако такой прием не испугал Офелию. Она давно привыкла к обидчивости Архивов.