© Мария Романская, 2018
ISBN 978-5-4493-4921-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Прыгай, кузнечик. Отталкиваясь,
Сильнее.
Сминая зеленую траву ножками.
Жизнь скоротечна, ничто не греет,
Скажи, а простым смертным с тобою можно?
Выше, быстрее,
швыряясь идеями
в глухие стены городов-миллионников.
Пролетая над крышами, над кривыми аллеями.
Послушай, кузнечик:
Я передумала
Теперь я просто летающий розовый слоник.
Загорается свет. Тусклой «лампочкой Ильича»
освещаются узкие, длинные коридоры —
сорваться охота и дать побыстрей стрекоча.
Звук идет. Под руками опухшего палача
гитара, играет песни «Кино» перебором.
Перечеркнуто сталью. Пропитанный сырью подвал
Заполняет сознание старых и опытных стражей.
Здесь обшарпаны стены, великий «Девятый вал»
Айвазовского здесь никогда не бывал
И гуашь второклассника не бывала даже.
Струны рвутся, встречает давящая тишина
Ночь сопит, погружая на нары тяжелое тело.
Выключает звезды: «Ложись рядом, моя Луна.
Здесь познали свое сполна.
Остальное – не наше дело».
1.
Окутало одеялом мурашек, пледом коликов.
Теплый кофе разливается по организму.
Он как кровь, и его частицы, как кролики,
размножаются, вызывая в тебе демографические катаклизмы.
Брызги на раковине, ногами переминаешься,
в ротовой полости обжигает мята.
Вещи готовы, выглажены, выходить собираешься.
Не очень хочется.
Рассказы о холодных утрах
не из книжек взяты.
2.
Людей поручни уныло держат,
А ты сидишь, уставившись в окно
около соседа.
Наушники в ушах, музыка сонный слух режет.
«За проезд передайте» – за спиной где-то.
Автобус едет, на кочках покачивается,
А ты думаешь: «Автобус – голова, водитель – мозг, мы – мысли.
И это почти ничего не значит.
Просто суета:
кто-то стоит,
кто-то сидит,
кто-то за проезд передает,
кто-то выходит,
и кто-то заходит,
А какие-то вообще на поручнях повисли.
Облака, вы сегодня толстые.
Бело-серые, похожие на шиншилл.
Я бы зарылась руками,
Уткнулась носом
Как в вату.
Солнце лучи раскидало лестницей без перил
Я пытаюсь подняться,
Но ноги не слушаются, лучи обжигают.
Я хочу быть выше, но нет;
Я в этом не виновата.
Ангелы смиловались,
Кидают мне манну небесную
Крошечными горстками.
А облака дуются, распухают еще больше
Не дают смотреть наверх,
А потом говорят мне: сама ты толстая!
Пыль легла спать.
На шкафу,
На полу,
На столе,
Хотела убраться я.
Но чего тревожить?
Пусть себе спит. Я тоже посплю.
Вот пыль, наглая рожа,
Гости придут, и скажут мне:
«Вот свинья!»
Глубокие, зеленые глаза. Морщинистые пальцы.
Лохматый, красный с сединою волос.
Я помню, в детстве, ты купила пяльцы.
А я не вышивала.
Ты часто говорила мне: «покушай.»
Пекла оладьи, мазала вареньем.
Ты говорила: «взрослых надо слушать.»
Я огрызалась.
Ты говорила: «жалик, улыбнись мне.
Поговори со мной, я много знаю»
А я молчала. Взглядом – в телефоне.
С тобой ругалась.
Прошли года. По голове нещадно
мне возраст бил.
И многое менялось.
Все детство я с тобою на площадках
Но матери я про тебя украдкой
плохое говорила.
Уходила от тебя.
А ты со мной осталась.
На вопрос «Что-то случилось?» часто отвечают:
Нет, ничего.
А если бы запятой не было?
Получилось бы: нет ничего.
Мне непонятно, ставит ли отвечающий
такую запятую.
Когда отвечают: «нет, ничего»
Я думаю: ничего не случилось, или ничего нет?