Глазастые такие.
Федор Сологуб. «Мелкий бес»
Художник Владимир Мачинский
Фото автора на переплете Георгий Кривошеев
1
Под моросящим дождем неуклюже бежал мужчина. «Пьяный, – подумал Николай, притормаживая на красный, – вона как его шатает». Улица уже плавала в сумерках, неверно помаргивая фонарями на алюминиевых столбах. В городских лампах, судя по всему, заканчивалась ртуть. Иван Грозный, – вдруг вспомнилось Николаю, – отравился ртутной мазью, которой лечился от сифилиса. Он втирал ее в ноги. Или ему втирали? На речке, на речке, на том бережочке, мыла Марусенька белые ножки, с кем ты, Маруська, всю ночку гуляла, с кем ты, Ма…
В мокрое боковое окно плашмя ударила большая ладонь. Николай опустил стекло: тот самый бегун. Дорогая куртка, золотое кольцо на пальце, отчего-то взбудораженная, но весьма солидная физиономия. Пьяный, но не забулдыга.
– Подвези, приятель! – неожиданным басом взмолился мужчина, нервно потирая мокрое от дождя лицо.
Я что, на таксиста похож? – обиженно хмыкнул Николай.
Надо, брат, очень надо! Я заплачу!
Ясно ж сказано, я тебе не извозчик!
Светофор вспыхнул зеленым, и сзади нетерпеливо загудели. Но странный мужчина навалился на автомобиль всем тюленьим весом, мешая ходу.
Слушай, топай отсюда! – взбрыкнул Николай, однако неизвестный вывернул перед самым его носом кошелек – тугой, пахнущий молодой телячьей кожей, и вдруг начал швырять пятисотки в салон автомобиля. Купюры посыпались Николаю на плечи, на обозначившийся мячиком живот, полетели куда-то под кресло. Сзади, на дороге, продолжали злобно сигналить.
Да ты совсем того, что ли? – бормотнул растерявшийся Николай и, секунду поколебавшись, разблокировал заднюю дверь. Мужчина, тяжело дыша, залез внутрь и плюхнулся на сиденье. Дверь захлопнулась, машина, ухнув, тронулась с места.
Николай поправил зеркало заднего вида, всполошенно закачались прицепленные к зеркалу четки. «В руках четки, в голове тетки…» – некстати мелькнуло в голове у Николая. Отражение пассажира взволнованно всматривалось в залитое моросью автомобильное окно.
Тебе вообще куда? – строго поинтересовался Николай.
А тебе? – встрепенулся мужчина.
Мне на Центральную.
И мне. Только давай в обход, покружим маленько.
Убегаешь, что ли, от кого?
Мужчина смолчал, продолжая шумно и часто дышать. Спиртным от него не воняло, и это было удивительно. Николай задумчиво уставился на мокрую дорогу. Он читал где-то, что каждую минуту семь процентов человечества находится в опьянении. Это сколько же получается? Николай поморщился, прикидывая. Пятьдесят миллионов?.. Если этот сопящий батька действительно вдрабадан, от него должно порядком нести. Возможно, запах заглушал кисет с травами, подвешенный женой у лобового стекла. Эфирные масла. Аромасаше своими руками. Неровная вышивка.
Жена сказала, машина подержанная и поэтому отравлена энергией прежних хозяев. Нужен обряд очищения. Держишь над капотом свечку, подожженную бумажной денежкой, да хоть сторублевкой, главное, чтобы та полностью прогорела, и выкрикиваешь: «За успех уплачено!» Обходишь машину двенадцать раз по часовой стрелке, задуваешь пламя, выкидываешь огарок на пустыре, и дело сделано.
Николай втянул ноздрями лавандовый воздух.
Вы слыхали? – обратился он к пассажиру, переходя внезапно на «вы». – Недавно коллега рассказывал, муравьи, они, это, общаются по запаху, знаете?