Говорят, мужчины и женщины – существа с разных планет. Так ли это, можно спорить часами. А вот тот факт, что дети и взрослые из разных галактик сомнению не подлежит. И как же трудно понимать друг друга! Понимать, даже уважая старших и умиляясь младшими! Немногие из тех, кто перевалил рубеж так называемой зрелости, может похвастаться тем, что помнит, как устроена голова мальчишек и девчонок. И кажутся нам, с высоты прожитых лет, их поступки пустыми, глупыми, небезопасными. Вызывают они раздражение и желание поскорее убежать в свой уютный «взрослый» угол – к рабочему компьютеру, плите, в компанию друзей-ровесников. Одним словом туда, где все ясно, логично, раз и навсегда просчитано и проверено. Так и возникает отдаление, о котором когда-нибудь станут жалеть возмужавшие дети, и которое ляжет камнем вины на плечи постаревших родителей. И лишь немногие из нас способны по-настоящему чувствовать другое поколение. Одной из таких уникальных личностей является современная писательница Наталья Волохина.
На страницах сборника «Зарисовки» представлены картины из реальной жизни, но не заснятые на пленку, замершие во времени, а обращенные в слова, динамичные, подвижные, имеющие несколько уровней и глубокое дно. Они столь же живые, как если бы вдруг моменты, выхваченные писательницей из реальности, превратились в фильм. Только в фильм необычный, не постановочный, многократно отредактированный и идеально смонтированный, а фильм, сумевший действительно передать атмосферу ситуации, ее суть. Это, пожалуй, главный плюс книги.
Любовь, тепло и доброта, присущие автору, проглядывают в каждом слове, что так же можно отметить как бонус сборника. Кажется, что ты принимаешь солнечную ванну, греешься в ласковых утренних лучах где-то на южном берегу, получая удовольствие от каждой минуты. Ведь в сборнике дышит, смеется, грустит, безобразничает детство. Только детство, запечатленное со стороны, глазами взрослого человека. И это проявляется в смысле, заложенном в истории. Предположения о будущем («Ну, что тут скажешь? Когда-нибудь уедет, возможно, на Волге, даже на черной. Только бы дверью обиженно перед нами не хлопнул»), философские интонации («Я все ещё есть. Он вернётся, и мы будем слушать море»), поучительные заключения («Оно не грязное, взбаламученное. Песок, ракушки, водоросли штормом подняло, это – не грязь. Грязь люди делают: пластик, фантики, окурки в воду бросают. Не сорите. Море, конечно, все унесет подальше, но ведь и вы снова набросаете»), совсем не малышовые выводы («К выпускному дню все дети умели читать, моя сестра знала одну букву – „а“, воспитатели усвоили, что бывают другие дети, и ничего тут не поделаешь»). Но главное, что выдает в писательнице человека зрелого – это склонность к ностальгии и рассуждения о смерти: «Тринадцать лет прожили душа в душу мальчик и собака. Для собаки возраст приличный. Дейзи стала сдавать. А перед самым рождением младшего сына вдруг пропала во время прогулки. Взрослый парень со слезами на глазах обежал всё вокруг, но подруга исчезла. Ушла из нашей жизни, освобождая место новому члену семьи. Не хотела нас обременять своей старостью».