Читать #люблютебя

Jilly Gagnon

#famous

Перевод с английского Надежды Яцевич

Леттеринг на обложке Юлии Кузнецовой

Оригинальное название:

#famous

Опубликовано по согласованию с литературным агентством Synopsis Literary Agency Published by arrangement with HarperCollins Children's Books, a division of HarperCollins Publishers Copyright © 2017 by Jilly Gagnon © ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2017

Интернет-магазин: www.clever-media.ru

facebook.com/cleverbook.org

vk.com/clever_media_group

@cleverbook

Книги – наш хлѣбъ

Наша миссия: «Мы создаём мир идей для счастья взрослых и детей».

Любовь к маме может привести к серьезным и очень плохим последствиям. Составить ей компанию в поисках крема для лица я согласилась, скорее, от скуки. Но торговый центр во вторник днем… неужто я вдруг уверовала в возможности шопинг-терапии? Видимо, нет. Мы здесь едва ли десять минут, а я уже жалею, что пошла.

Цель нашего путешествия – прилавок с косметикой – была уже совсем близко, когда мама вдруг вцепилась в черный развевающийся топ. Сверху донизу его покрывали кружева.

– Ой, Рейчел… ну скажи же, это мило!

Мама приложила топик к моей груди. Больше всего он напоминал летучую мышь в корсете.

– Не мой стиль.

Я отпихнула несуразную вещь и повернулась к стойке с безразмерными кислотно-яркими толстовками. Где она вообще эту штуку углядела?

– Да нет, это не тебе. Это мне. По-моему, здорово. Свежо так. Ты согласна?

Топик болтался на ее вытянутой руке. Из-за уха выбилась вьющаяся прядь и теперь падала маме на щеку. Она всегда стриглась слишком коротко.

При такой длине волосы вечно напоминают прическу чудика, ткнувшего пальцами в розетку. За ушами их не особо-то удержишь.

– Конечно, мам.

Я была в ступоре: чтобы мама накинулась на такое? Что это с ней? До недавнего времени ее гардероб в основном ограничивался нейтральными по цвету нарядами. Однако я решила, если хочет одеваться как вампирша, я ей ни слова не скажу. Да и классно же, когда родители стараются быть крутыми. Это как ребенок, который усердно стучит по клавишам пианино: исполнение, конечно, ужасное, но оттого и очаровательное.

– Слушай, ты не против, если я сбегаю поесть? А то сразу после уроков пошла на керамику. Не было времени даже перекусить.

Да и дела у мамы без меня пойдут быстрее. Не с кем будет обсуждать свои ужасающе модные идеи. Она глянула на часы.

– Встретимся через пятнадцать минут. Я не собираюсь весь вечер тут торчать.

– Я тоже, – бросила я через плечо, уже уходя.

– И не пей литрами газировку, – наказала она. – Отрава в чистом виде.

Мама всегда умудрялась находить новые угрозы моему драгоценному развитию. Поздновато что-то: три года назад мой рост уже составлял более полутора метров.

Телефон на бедре проснулся, когда я проходила мимо Banana Republic. Безликие вытянутые манекены в витрине бутика брезгливо наблюдали, как я, обогнув Wet Seal, шла на слабый, но явно очень вкусный запах.

(От МО-МО): Уже наваяяа очередной черновик для «Двух поколений»? Боюсь, до выходных я не смогу на него посмотреть, но ситуацию-то контролировать надо.

(Для МО-МО): Нет, у меня сегодня керамика. Скоро возьмусь. У нас же вроде еще три месяца есть?

(От МО-МО): А какой смысл откладывать?

Мо вечно беспокоилась обо всем подряд, стремилась всех контролировать, особенно когда сама завалена по горло. Такая уж у нее фишка. Мы с ней записались на летние писательские курсы с нашей пьесой «Два поколения», но сроки запуска до сих пор не определились. На мне лежала большая часть текста, а Мо сосредоточилась на исполнении, что в данном случае означало редактирование. Звонить ей сейчас не было никакого смысла, если только не хочешь, чтобы она совсем свихнулась от стресса. Я знала, что лучше всего отвлечь ее и заговорить о том, о чем она действительно хотела поговорить. А спорить, что «все совсем не так», было бесполезно.