– Инари! – Громовой голос почтенной дамы разнесся над классом.
Мне стоило некоторых усилий изобразить испуг и не сжимать под партой кулаки. Вытянувшись по струнке, сложила аккуратно перед собой руки, ожидая следующего крика.
– Инари!
– Да, сестра Риа, – жалобно промямлила, вскакивая со стула.
– Будь так любезна, – гадко ухмыляясь, начала дама, – назови седьмое правило пансионата.
От лица моментально отхлынула кровь. Сейчас мне даже пудра бы не понадобилась. Кожа бела как мел.
– Повиновение и послушание…
– Дальше, – нервно потребовала сестра Риа.
– Повиновение и послушание во всем своему… покровителю, – последнее слово я буквально процедила. Покровители, горите вы в аду вместе с сестрой Риа!
Тихое перешептывание в классе, косые взгляды пансионерок, их прожигающая ненависть, которую я чувствую всем своим нутром. Спокойно, Инари, ты сможешь. Сможешь доиграть свою роль до конца. Роль запуганного, стеснительного и глуповатого ребенка.
– Какое наказание за нарушение седьмого правила? – ядовито поинтересовалась сестра Риа.
Клянусь, в глазах женщины горел дьявольский огонь! Она предвкушала незабываемое зрелище.
Впервые за столько лет я не смогла заставить себя упасть на колени и вымаливать прощение. Впервые поймала себя на мысли, что роль, навязанная мне названой матушкой, лопается, как мыльный пузырь. Желание вцепиться в волосы женщины, стоящей передо мной, охватило все мое существо. Как же мне хотелось наконец показать этой твари, где ее место!
Тишина в классе остро резала слух. Пансионерки ждали унижения намеченной жертвы. Сердце гулко стучало, и душа рвалась на части. Настенные часы отмеряли последние секунды моей борьбы с самой собой. И я проиграла, понимая, что так будет лучше.
Со стоном упала к ногам почтенной дамы.
– Умоляю, не надо, прошу… простите… – Стон перерос в рыдания.
Сестра Риа брезгливо сделала шаг назад. И мне не оставалось ничего, кроме как проползти вслед за ней, судорожно цепляясь за ее юбку, причитать и молить не наказывать.
Редкие смешки пансионерок переросли в открытый хохот.
Да, я была посмешищем, да, выделялась своей ущербностью среди них. Но не это заставляло окружающих злорадствовать, не это доставляло им удовольствие.
Среди них есть те, кто выглядит более жалко. Дело в зависти: черной, жгучей, отравляющей.
Словно насмешка Господа: у меня три покровителя. Три. В то время как другие имели лишь одного. И только единицы могли похвастать высокородностью их благодетеля.
Чуть вздернув подбородок, сестра Риа приподняла подол платья так, чтобы стали видны начищенные до блеска туфли. Очередное издевательство, через которое мне суждено пройти.
Целование ее туфель прошло под общий гогот воспитанниц Ордена Магнолии. Но мой гнев давно был спрятан в глубине сердца, я не позволю себе сорваться. Не сейчас, не сегодня и не здесь. Моя роль будет отыграна до конца.
Вдоволь насладившись унижением своей воспитанницы, то есть меня, сестра Риа картинно вздохнула.
– Поднимись, Инари, – насмешливо, но в то же время строго потребовала она.
Пару раз всхлипнув, я мстительно утерла сопли о подол платья почтенной дамы и поднялась.