⇚ На страницу книги

Читать Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля

Шрифт

Интервал

«А заплачу – изменится жизнь хоть на йоту…»

А заплачу – изменится жизнь хоть на йоту,

Или если покаюсь – то по новой вернёт

Юных грёз облупившуюся позолоту,

Что за золото я принимал в свой черёд?

И когда полыхнут громовые раскаты

Иль холодные руки протянет пурга,

Объяснит ли судьба, чем пред ней виноватый,

Коли так беспощадна она и строга?

Неужели ей жалко сотню тысяч зелёных

На квартиру и дачу посреди сосняка,

Строганины из нерки, литра водки палёной

И холодного пива до открытья ларька?

Ну и, главное, песни той, которою брежу,

Как подросток на женщин случайных смотря,

Правда с каждой весною всё спокойней и реже,

И всё чаще из окон чужих втихаря.

«Аз – альфа, смысл и суть вселенной…»

Аз – альфа, смысл и суть вселенной,

И точка над последним i,

России сын благословенный,

Что проклят и забыт людьми.

Свободный – рабству я обязан,

Когда от уз освободясь,

Не одичав от зла и грязи,

Простил врагам и зло, и грязь.

И остаюсь самим собою

Меж искушающих лжецов

Под твердью божией святою

Вдали от хижин и дворцов.

Предтеча будущих пророков,

Провидцев, магов, колдунов:

Как квинтэссенция пороков,

Как сила благостных основ.

Остерегающий надежду,

В беседах ищущий ума –

Пусть на тюремную одежду,

Давно мной сменена сума.

Позор меня да не минует,

А счастье отблагодарит,

Что жил в беспамятстве и всуе,

Где чернь позорная царит.

И кружит Клоты бестолковой

Нелепое веретено,

Пока заказанное слово

Судьбой не произнесено.

«Алым – ярче текущего в жерлах металла…»

Алым – ярче текущего в жерлах металла,

Половину небес залило, обметало.

А второю, остывшей, укутались ели,

Им казалось – надёжно, от дождей и метелей.

Так прости их, Господь, да и нас вместе с ними,

Если жили бездумно мечтами пустыми.

Ну, а если не хочешь, иль просто не силе,

Позабудь, словно мы ничего не просили.

«Ашшурбанапал был обычным тираном…»

Ашшурбанапал был обычным тираном,

Таким же, как до или после него,

Грозой Иудеи, Египта, Ирана

И прочих окраин из мира того.

Он так и остался бы в лике злодеев,

Кем наша история населена,

Из тех, что великие зверства содеяв,

Ославлен и проклят на все времена.

Хотя, может быть, они это хотели,

Оставив свои описанья побед

На дикой скале или царственной стеле,

Без страха пред мнением будущих лет.

Но в дьяволом выстроенной веренице

Безумных бесчинств, лишь Ашшурбанапал

От судного часа сумел уклониться

Туппумами, что для архива собрал.

И зря угрожал он жестокою карой

Тому, кто без спроса табличку возьмёт,

Зане, вопреки грабежам и пожарам,

Труд жизни его возвращён в обиход.

Сказания. Кодексы. Акты. Анналы.

Ан. Ки. Сотворенье. Потоп. Авраам.

Ничто, превратившееся в Начало.

И в чём-то, пусть смутно, понятное нам.

А кто-то, при власти он или в опале,

Смотрящий на зоне, шестёрка в гаи,

Как в зеркале видит в Ашшурбанапале

Несбывшиеся притязанья свои.

Глумленье, тщеславие и святотатство,

Насилие женщин, и чтоб на века –

Ни с кем несравнимое в жизни богатство

С потёками крови, замытой слегка.

«Аще ваших тузов бьют козырные масти…»

Аще ваших тузов бьют козырные масти,

Аще пики пришли к оглашённым червям,

Ни при чём здесь ни случай, ни эпоха, ни власти,

Выбор сделать до хода жизнь представила вам.

И никто помешать вашим планам не в силе –

Заложиться на банк, уступить, пасануть,

А когда вы получите, что заслужили,

О случившемся с вами не жалейте ничуть.