Читать Лабиринт Ворона

Шрифт

Интервал

Серия «Мистический детектив»

Иллюстрации по тексту художника Helena Maistruk

Портрет автора художник Helena Maistruk (http://vk.com/helenamaistruk)

* * *

«Пусть говорят, что смуглый облик твой
Не стоит слез любовного томленья, —
Я не решаюсь в спор вступать с молвой,
Но спорю с ней в своем воображенье.
Чтобы себя уверить до конца
И доказать нелепость этих басен,
Клянусь до слез, что темный цвет лица
И черный цвет волос твоих прекрасен.
Беда не в том, что ты лицом смугла, —
Не ты черна, черны твои дела!»
(Шекспир. Сонет 131)

Глава 1

У него мутилось в голове от постоянного страха. Он куда-то проваливался… в гулкий темный лабиринт без конца, без начала. Он блуждал по этому лабиринту в кромешной тьме. Тишина таила насмешливое и грозное эхо, которое то смеялось, то плакало… шептало, стонало, вздыхало… Казалось, там, в темноте, прячутся невидимые монстры, готовые разорвать на части незваного пришельца… Они сонно ворочаются, издавая пугающие звуки – невнятные, мягкие, вкрадчивые…

Ему оставалось одно – идти на голос! Чей-то спасительный голос, который служил ему ориентиром в ужасном лабиринте. Голос приказывал, поддерживал, направлял… Если он ослушается, голос смолкнет, исчезнет и оставит его вечно бродить в этих запутанных мрачных коридорах. Ни искры света, ни глотка свежего воздуха – только пыль, смерть и тлен…

Он просыпался в холодном поту, охваченный дрожью, с ощущением тоскливой безысходности. Голос вызывал его из небытия… и вновь погружал в небытие. Без голоса он переставал существовать. Голос подстегивал его, встряхивал, пробуждал к жизни… заставлял идти, дышать, разговаривать с людьми…

Иногда голос навязывал ему странные мысли. Иногда голос раздваивался или превращался в целый хор голосов, которые наперебой диктовали ему совершать разные поступки. Он стал рабом голоса, и это рабство тяготило его… Он боялся обрести свободу и фанатично, исступленно мечтал о ней…

Порою голос был мужским, порою – женским… то грубым, то сладостным, словно ангельское пение… Он завораживал, обволакивал, подчинял. Он напевал: «Убей… и ты опять станешь собой. Сможешь засыпать спокойно и просыпаться безмятежно… Сможешь выйти из лабиринта, снова увидеть солнце, деревья и цветы… Убей! Ведь это так просто… проще не бывает… Все люди смертны. Рано или поздно каждый расстанется с жизнью. Это естественный закон, общий для всех. От смерти не уйти, не скрыться… ее нельзя обмануть, невозможно перехитрить… Ты всего лишь ее слуга! Верный и безмолвный… Сделай, как она велит, и спасешь себя от безумия! В том не будет твоей вины, твоего греха… Ты останешься чист перед высшим Судьей. Ты исполняешь ее волю… Убей – и получишь награду! Она отвернет от тебя свой неумолимый костлявый лик… Ты станешь ее возлюбленным… ее рыцарем… ее пажом…

Женщины тебя презирают! Они смеются над тобой, лгут тебе… Они будут продавать и предавать. Им нельзя верить… на них нельзя надеяться. Только смерть никогда тебе не изменит… никогда не обманет… Она поможет тебе выбраться из лабиринта! Укажет путь…

В конце пути тебя ждет желанная награда…»

Иногда он путал голос с самим собой, своим внутренним Я. Иногда – отдавался ему, растворялся в нем, словно капля в безбрежном океане… Иногда боролся с ним и просил пощады…