I.
Вот тебе, бабка, мои глаза.
Видишь – туман и чего-то за
ним? Так рифмует Бродский И. А.,
так рифмую теперь и я —
ослик Иа, вернее, и. о.,
здесь исполняя обряд того,
кто здесь был счастлив. А кто бы не?
Даже последняя тварь на дне.
II.
В общем, туман, да не тот пока.
В том, говорят, не видна рука,
если держать ее при ходьбе
вытянутой вперед (к тебе?)
или протянутой… Но кому?
Немо, Ему, Немому, Му-му —
чтоб их вытащить из воды
цве́та зеленой, слепой слюды?
III.
Да, согласен, смешной вопрос.
Я только сунул свой длинный нос
в эту дверь, за которой вода
стоит и мнется; туда-сюда
бегают лодки (но с них никто
рыбу не ловит, даже – Никто);
и туман покрывает зрачок,
как пух – младенческий «родничок».
IV.
Непонимание, пелена,
грация плена, ловушка сна;
яблочко жаркое там внутри,
чуть прикоснешься, скажет: гори —
не говори, подержи ладонь,
словом только меня не тронь…
Так в палаццо Чини, смотри,
перед Парисом стоят все три.
V.
Если не хочешь туман смотреть
(хватит, смотрела считай что треть
жизни – хрусталиками в воде),
пусть будет солнце (всегда, везде).
Пусть вот сейчас в этот узкий лаз
между домами ударит – раз! —
и пойдем с золотым синяком
за самими собой гуськом.
VI.
Кто идет, кто кого ведет?
Мостик мостику пялится в рот,
а во рту шевелятся дома,
плавают окна, светится тьма.
Все представляю, ка́к бы мы шли,
будь ты жива (ходунки? костыли?),
как по Дза́ттере (100 лет в обед!)
я тащу на себе твой скелет…
VII.
Ясно – куда. Ведь зима вокруг.
Трупы носить не хватает рук.
Воду носить не хватает ног.
Берег высок, на нем – голубок.
Жирный. Откуда ты взялся тут?
Тут тебе ничего не дадут.
Ты перепутал буквы: тут – Мрак,
там, откуда ты взялся, – Марк.
VIII.
Если бы Петр святой так берёг
бе́рег свой, если б вдруг напёк
и разбросал везде калачи,
а не свистел бы в свои ключи,
мы бы не ели наших детей,
мы бы не видели их костей,
но каждый пальчик (хранить в тепле)
мы б заключили тогда в стекле!
IX.
Так заключают в живой сосуд
часть святого – и вздох и уд.
Был святым, стал как кур во щах.
Тут вся мощь стоит на мощах.
В тонких колбочках, в серебре
чахнет власть, что цвела в ребре, —
исцелять, изводить врагов,
обнадеживать дураков.
X.
Но цветут пустые, как свет,
полные светом – и есть и нет —
разноцветные пузыри
(не говори, не дыши – смотри),