Читать Записки поперечного человека. Повести и рассказы

Шрифт

Интервал

ISBN 978-5-4493-2604-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

На обложку этой книги совсем не случайно помещена картина Ильи Глазунова под названием «Великий эксперимент». В рамках этого эксперимента я прожил полвека и в этой книге как раз попытался не только осмыслить его, но и понять каким образом, почему он был проведен именно у нас в России и как повлиял на души россиян. На эту тему литературы достаточно, но большая ее часть далека от правды, поскольку авторы, как правило, в то время были активными членами каких-то объединений, политических или общественных. Они наблюдали этот эксперимент с положения человека несколько привилегированного, а потому описать его объективно оказались не в состоянии.

Я, в советское время не только ни в каких объединениях не состоял, но и сформировался как личность в рамках самой независимой профессии – конструктор.

Конструктор, решая техническую задачу, начинает с того, что набирает максимум информации по теме. Далее он обязан в существующих конструкциях найти слабые места и сконструировать более совершенный механизм, или машину. Таким же образом я воспринимаю нашу социальную и экономическую жизнь, которая не может наладиться уже целое столетие. Понятно, что эти «механизмы» сложнее изготовленных из железа, но я думаю, что подход к их совершенствованию одинаковый.

Слишком много неправды написанной и озвученной о том времени заставило меня поделиться своим видением этого эксперимента.

Повести

Записки поперечного человека

Бог создал нас для известной ему одному роли в большом спектакле. Надо угадать свой текст и суметь сыграть – с трепетом, но без заикания.
Григорий Померанц
Теперь же, когда я не только припоминаю, но даже решился записывать, теперь я именно хочу испытать: можно ли хоть с самим собой совершенно быть откровенным и не побояться всей правды?
Ф.М.Достоевский

Глава I

Зигзаги жизни

Я стар, мне уже за семьдесят. Всю жизнь что-то созидал, видно программа в меня вложена такая. Вот и сейчас, вместо того чтобы сидеть на теплой печи что-то совсем не развлекательное читаю, вспоминаю, размышляю, пишу.

Вспоминаю свое раннее детство и явственно снова ощущаю в душе какое-то благоговение перед созданными человеком предметами и книгами, особенно почему-то книгами. Ни одну за свое детство я не зарисовал и не порвал. Это чувство сопутствует мне всю жизнь. Всегда удивлялся тому, как легко и даже с какой-то страстью дети рвут и пачкают книги. Возмущался понятно. Когда подрос, казалось, что это недоработки родителей, но потом дошло, что меня-то родители этому не учили, это было откуда-то изнутри.

Еще в дошкольном возрасте был у меня приятель Толик, видя часы, он как бы терял на время рассудок пытаясь проникнуть внутрь, для этого годились и отвертка и молоток. Дома у него ни одни часы не ходили, понятно, что родители Толика жестко наказывали, но это не работало. Помню, его побитого мне было жалко, но про себя я занимал сторону родителей. Должно быть, внутри него действовала какая-то сила, толкающая Толика на эти «преступления», да такая мощная, что он до определенного возраста сопротивляться ей не мог.

Мне нужно было достаточно пожить, чтобы понять, как сложна эта жизнь и что разрушитель он не менее важен, чем созидатель. Интересно, что мотив ломать он разный: один ломает из любопытства и страсти познать, а другой из удовольствия крушить. Это какая-то индивидуальная программа, вложенная кем-то в наши души при рождении. Ведь почти треть мальчишек рождаются воинами и большинство из них любители ломать, а не строить. Даже человек злой и агрессивный для социума также необходим, как добрый и сердечный. Без него мы плохо будем отличать добро от зла, да и к добру он может подвигнуть окружающих куда как эффективнее, чем человек сердечный. В общем, то, что в какие-то периоды жизни кажется очевидным и бесспорным, совсем не очевидно. Не случайно в народе говорят, что только дуракам в жизни все ясно и понятно.